Он снова жив, как в юности беспечной.
И вновь летит к заманчивым мирам.
Поднявшись над землей душою вечной
Все дальше уходя в мирской туман.

И он не чувствует его конца и края.
И не находит в нем обычного себя.
И бродит так в кромешной тьме, не зная
Что больше нет его, что все скорбят.

Он, тот, который был, пожалуй, умер
Ушел куда-то, не оставив след
В душе струной звенит противный зуммер
И глубже прячется он в теплый плед.

Когда-то был он не такой, как ныне —
В глазах огонь, он был как ветер лих.
Но умер он, он спрятался за тыном
Но есть другой — живее всех живых.

И вдруг очнувшись, ото сна — забвенья,
Он, тот, кто жив, махнул рукой, и вот
Туман рассеялся, исчезли сновиденья
И он стоит уже у тисовых ворот.

Рука к ним тянется — открыть их хочет,
И сердце бьётся — в пятки упадет вот-вот.
А сзади жизнь старая, во всю, клокочет,
Стремясь его в свой затянуть водоворот.

И он толкнул рукой ворота, что есть силы,
Они открылись перед ним, и он шагнул вперед.
А жизнь старая ему во след заголосила
Оставшись умирать с той стороны ворот

И стой поры, тот, кто ушел от жизни,
Той старой, что душила липким сном,
Живет как кто-то новый, и сам собой он признан.
И никогда уже он не уснет тем странным сном.