НЕПОТРЕБНЫЙ ПРАЗДНИК
Прошел еще один день, накрепко связанный с традициями непотопляемой Совдепии. «День весны, цветов, любви и т. п.». Проще, очередное 8 марта. Как выяснилось — самый крепкий советский праздник, ибо он «с честью» выдержал испытание на прочность. Насколько быстро были дискредитированы «великий Октябрь» и «радостный Первомай», не говоря уж о славной сталинской, а затем брежневской конституции, настолько упорно не хочет исчезать псевдопраздник с гордым названием Международный женский день. Название столь же гордое, сколь и нелепое, поскольку международным он уже давно не является, и иностранцы очень удивляются нашей привязанности этой дате.
Не только коммунисты, но и демократы, и «патриоты» активно отстаивают его, ссылаясь на то, что это просто сложившаяся (когда?) традиция, не имеющая никакого политического подтекста, и, в конце концов, дань уважения женщине. Посмотрим, насколько эти утверждения соответствуют истине.
Традиция эта, прямо скажем, не носит ореола седой древности. Международный день работниц, а именно это название является исконным и правильным, был учрежден на Копенгагенском конгрессе II Интернационала в 1910 году по инициативе Клары Цеткин. Той самой замечательной Клары, которая два десятилетия спустя по всем правилам парламентской игры, передаст свое председательское кресло в рейхстаге «доброму, толстому Генриху», «наци 2» — Геренгу, а сама уедет в Москву на свои пышные похороны у Кремлевской стены. По замыслам Клары, Розы, Надежды, Инессы и прочих «работниц» в этот день отнюдь не предполагалось дарить женщинам цветы, целовать им руки, преподносить на счастье мраморных слоников и открытки с надписью «люби меня, как я тебя» и вообще заниматься всякими буржуазными глупостями. Нет. В этот день работницы (настоящие) должны были стройными рядами выйти на улицы, желательно «под нагайки и пули», чего, к счастью, ни разу не случилось, и во весь голос заявить о «своих правах». В чем заключались сии права, работницы отчетливо себе не представляли, но на улицы время от времени выходили. Один такой выход имел самые роковые последствия, прежде всего для женщин России.
Это случилось 8 марта, а по старому стилю 23 февраля (самое подходящее время для «праздника цветов») 1917 года. Дни стояли тревожные. Шел четвертый год войны. Впервые стала ощущаться нехватка продовольствия в Петрограде. Этому способствовали снежные заносы на железных дорогах, а еще больше паника, которую сеяли революционные смутьяны с улиц и из Государственной Думы. 23 февраля подстрекаемые эсерами и большевиками (которые воспользовались отъездом Государя в Ставку), напуганные растущей дороговизной и предполагаемой нехваткой хлеба, измученные затянувшейся (отнюдь не по вине Государя) войной, женщины выходят на улицы. К ним присоединяются бастующие рабочие, а также кучка всякого рода бездельников и просто уголовных элементов. Так начался процесс планомерного и быстрого нарастания беспорядков, вызвавший брожение в войсках, уже достаточно разложенных революционный агитацией, и приведший к трагической дате 2/15 марта, дате отречения Государя от Престола, за которым последовал полный развал армии и фактическое поражение России в войне, экономический крах, рост бандитизма, пошлая керенщина, большевистский переворот и, как страшный финал, — самое жестокое и кровавое в истории цареубийство, после которого России уже не было возможности спасения.
Таким образом, праздник этот имеет весьма серьезную, но малопочтенную политическую и идеологическую основу. Впрочем, долгие годы он не входил в число великих большевистских праздников, по значимости своей болтаясь где-то между днем Парижской коммуны и днем большевистской печати. Во всяком случае, нерабочим днем он не был. Таковым его сделал великий демагог Брежнев в «славные шестидесятые». Этим самым он как бы вдохнул в него вторую жизнь. 8 марта вошло в шестерку «красных дней календаря», заняв в ней не последнее место.
И вот здесь хотелось бы остановиться на другом важнейшем моменте — что дает женщине этот, с позволения сказать, праздник? Совместим ли он с нашей теперешней жизнью или является позорнейшим анахронизмом?
Для начала заметим, что «праздник весны и любви» приходится чаще всего на начало Великого поста. Тут комментарии излишни. Далее: «день цветов» отмечается тогда, когда цветов или еще нет, или, как в настоящее время, они безумно дороги, что очень ощущается на семейном бюджете, т. е. прежде всего на самих женщинах.
Сам день 8 марта, как правило, протекает довольно спокойно. Нет ни денег, ни здоровья, ни желания. Все было вчера. Фактически праздник происходит накануне. День делится на две части. В первую половину рабочего дня бегают по магазинам и накрывают столы. Затем начинается вакханалия, сопоставимая только с завершающей частью ленинских коммунистических субботников. Напиваются, подчас до скотского состояния, все — и мужчины, и, особенно, женщины. Ни один даже советский праздник не имеет такой грязной пьяной традиции, как этот, если так можно выразиться, женский день.
Возникает законный вопрос: что же, следует лишить женщин их единственного праздника в году? Отнюдь нет. Женские праздники были на Руси всегда. Это, прежде всего, Богородичные праздники. Это Неделя Жен-Мироносиц — неделя весенней радости после Поста и светлого Воскресенья Христова. Вот когда женщин следует осыпать цветами. Можно было бы выделить как День русской женщины — день святой равноапостольной княгини Ольги, первой русской святой (24 июля н.ст.). Неофициально днем памяти всех усопших матерей мог бы стать день Успения Пресвятой Богородицы.
В конце концов, можно найти по-настоящему весенний или летний день, не связанный с позорной традицией, и определить его как женский праздник.
Предвидим негодование со стороны многих «традиционалистов». Что же, расставаться со старым всегда непросто. Но думается, что чем раньше будут расставлены все точки над «i», чем быстрее мы освободимся от старого хлама, тем легче Россия вернется на свой настоящий исторический путь.