Судьба на наши лица по привычке
рассеянно наводит объектив.
Оттуда пулей вылетает птичка.
Стоим, на веки вечные застыв.
Среди чужих улыбок неподвижных,
печалью непроявленной влеком,
блуждает праздник. Фотоснимок дышит
душистым, точно роза, табаком.
А вот и ты, окружена друзьями,
которых еле видно на просвет,
пока жестикулирует огнями
ночной проспект.
Он озадачен поиском героя,
как вдруг, назло волшебному зрачку,
меня плечом не помню кто закроет,
и я исчезну, словно по щелчку.
Задержатся, без примеси рассвета,
слепое отражение в окне
и ввинченная в воздух сигарета.
Но этого достаточно вполне.
На фоне роковых пятиэтажек
я буду не оставившей следа
деталью обреченного пейзажа,
с тобой оставшись раз и навсегда.
И ты с тех пор, не выходя из дома,
сквозь ненормальный уличный галдеж
бог знает по каким фотоальбомам
меня так просто за руку ведешь
(когда б я помнил, из какого хлама,
красивого какого барахла,
любви и смерти скрытая реклама
рождалась, говорила и цвела).
Поэтому не бойся, умирая,
глотать вот этот воздух золотой.
И, если гибель ракурс выбирает,
поправь прическу, повторяй за мной:
«…пусть нам ни дна не будет, ни покрышки,
пусть жизнь, как спичка, гаснет на ветру,
сейчас я прикурю от фотовспышки —
и не умру».