Души рождались тёплыми и босыми…
Дети тумана —
мы обретали плоть.
Куталась Леда в Лебедя, Лебедь — в Имя.
Лёгкой испариной ветер дышал с болот.
Крест ворожеи:
стряхивать с тонких пальцев
рос предрассветных мокрое серебро.
Белое пламя жаждет во мне остаться.
Я разрешаю
взять себя под крыло…
…
И обжигать построчно,
роняя перья,
вспыхивать искрами…
…брызгами древних смальт.
Дети тумана —
мы оживём в поверьях,
тех, что когда-то выбил на скалах скальд.
Камень сберёг давний трепет набухших почек,
рвущих в граните кожицу сквозь века.
Я выхожу из склепа
…глухих урочищ
и причащаюсь силою стебелька.
…
Хрупкого,
нежного, стойкого первоцвета.
Пусть на сто вёрст вокруг не видать ни зги.
Щерится небо звёздно
…и прячет лето…
Тьма не сдаётся… сети плетёт мизгирь.
Острые льдинки режут нагую спину.
Мы прорастаем с болью в живой апрель.
Ты меня греешь
…верностью лебединой…
Шелестом… шорохом…шёпотом…
…криком: «Верь!»
Камень отпустит…
лёд разомкнёт кристаллы.
Тёплая женщина выйдет из талых вод.
Лебедь касаньем снимет с плеча усталость.
Верен легенде, молча меня возьмёт…
Вздрогнет осока…
…небо пойдёт кругами…
Вспыхнет над лесом утренний, яркий свет.
И затрепещет в танце на водной глади
двух отражений слившийся силуэт.
…
Мир оглашая долгим, протяжным криком,
в жарком соитии топит снега Весна.
Терпкую влагу двух лепестков раскрытых
пьёт с первоцвета Лебедь
…за гранью сна…
Плоть,
отзываясь шквальной волной пульсаций,
дрожью… ознобом
…жадно встречает жизнь…
Пух белоснежный мягко ерошат пальцы…
И замирают…
Пауза…
…взмах ресниц…
Белое пламя грешницу жжёт за ересь…
Пестует… балует
…в благости лёгких крыл…
А за рекою вновь оживает вереск…
Древние руны миф обращают в быль.