Вере Нудиной было лет 35−40. Высокая, стройная, она носила чуть-чуть набекрень пилотку на своей белокурой кудрявой голове. Вера Нудина была счастливым случаем в нашем плену.

Минимум медикаментов, скудные возможности для лечения — она все преодолевала. Это была женщина, которая распахнула свое сердце военнопленным и неутомимо старалась им помочь. Она всегда была готова прийти на помощь, в том числе и ночью в критических случаях она приходила в лазарет к своим пациентам. Лазаретом служило одноэтажное здание из камня под железной крышей.

При помощи немецких врачей многое невозможное становилось возможным. Операцию на кишечнике делали кухонным ножом — пациент поступил.

Особенно запомнились три эпизода. Она добилась у лагерного командования организации специального стационара на 50 коек. Туда наша доктор направляла тех, кто не обязательно был болен, но для работы просто слаб. Некоторые из наших товарищей проводили там по месяцу, а то и по два. Это был оазис в нашей безрадостной жизни. Помещение было настолько чистым, что можно было с пола кушать. Все кровати заправлены белыми одинаковыми одеялами. В качестве покрывал использовались коричневые японские накидки. Стены расписал наш профессиональный художник Вальтер Майсак. Когда в лагерь приходили жены русских офицеров, они бывали просто поражены такой заботой о военнопленных, ведь сами они жили в жалких квартирках.

Вальтер Майсак в лазарете проводил немало времени, помогал Вере Нудиной. Довольно часто он бывал у нее дома, чтобы поддерживать его в порядке. Он колол дрова и содержал в порядке маленький сад. В качестве благодарности Вальтер Майсак подарил ей написанную им картину на мотив русских народных сказок. Эта картина живет и поныне у внуков Веры Нудиной, что я недавно узнал из письма из Лениногорска.

Я сам, вероятно, обязан нашему врачу жизнью. По доносу предателя меня хотели отправить в специальную команду. Туда советское командование посылало проштрафившихся военнопленных. Основание всегда находилось. Тот, кто представал перед русским военным судом, считался потерянным. В этом я много раз убеждался, когда меня откомандировывали на такие суды в качестве юриста, чтобы я наблюдал, насколько корректно идет процесс.

Мне повезло. У нашей Веры Нудиной были прекрасные отношения с нашим лагерным командиром. Благодаря его просьбе меня признали больным и тем самым спасли.

Много воспоминаний, особенно мое чудесное спасение, глубоко запали мне в память. К сожалению, она четыре года назад умерла, и я, невзирая на мой возраст, предпринял дальний перелет в Казахстан, чтобы лично выразить ей свою благодарность.