Когда совсем-совсем устал и кажется, что лучше было бы закончиться, только бы не длиться в бесконечной череде бессмысленных и суетных, бестолковых, глупых дел, когда душа изнемогает от проблем и тягот, не надо корить её за сластолюбие, хоть она того и заслуживает — наверняка. Нет, укором уставшую душу не принудить к жизни. Скорее наоборот…
Но стоит подумать о любимых, о тех, кто ЕСТЬ в твоей жизни, кто наполняет её смыслом и содержанием, кто сам есть твоя жизнь, и туман рассеивается, надежда окрыляет душу хоть крохотными, почти комариными, крылышками.
А потом, как только представишь себя — такого огромного — летящим на комариных крыльях, непременно улыбнёшься. И отчаяние отпадёт прихлопнутым комаром, а крохотные крылышки души подрастут. И ты уже сможешь хотя бы упереться лбом в стену отчаяния, и будешь её держать, чтобы она не привалила тебя и не прихлопнула — как комара, пока не ощутишь, что ты — огромный, с огромными крыльями. Не своими конечно, взятыми напрокат у небесных и земных друзей, на время сражения с унынием.
Крыльями одаривает только любовь: те, кто нас любит и кого мы любим — они наши надёжные заступники перед всё охлаждающим и всё пожирающим мраком небытия. Будь, и убежит от тебя мрак! Люби, и заступится за тебя свет!
Мрак рядом, пока ты помнишь себя, пока жалеешь себя, пока хнычешь, как брошенный ребёнок, пока любишь себя больше, чем другого.
Любовь твоя родит тебя нового. Но только если ты зачат любовью, если любишь и любим. Страдания часто становятся колыбелью для такого новорожденного, и свет пеленает его своими крыльями.
Любовь ВСЕГДА спасает, если ты есть, а ты есть только, когда ты и любовь — одно.