А душа у меня, как побитая кем-то дворняга,
Всё скулит и всё реже летает — устала, бедняга…
Я решил предложить ей покой, равнодушье, нирвану.
А она мне в ответ — ты глупец, я другой и не стану!

Истончились, наверно, защитные все оболочки,
На дороге судьбы даже малые чувствую кочки…
И никак не дождаться мне, видно, небесную манну,
А неверный мой шаг превращается в рваную рану!

Если б мог защитить свою душу надежным доспехом,
Сразу в жизни моей стало вчетверо больше успехов!
Шёл по судьбам чужим и собой был доволен вполне!
И на тех наступал, кто недавно топтался по мне…

На «своих и «чужих «поделить всех людей так не просто.
Даже если они непохожи и разного роста…
Ведь у каждого там, в середине, есть что-то живое,
(Хоть и грязная лужа, а небо в ней все ж голубое!)

И идём мы с моею «побитой дворнягой», хромая,
Если я запою, и она иногда подвывает…
Её не нужен покой, и нирваны душа не приемлет,
И со мной то кричит, то молчит, то тоскует, то дремлет…