Устав от явок и подстав,
От очных ставок и паролей,
Я продавал славянский шкаф,
Как артефакт. Плюс антресоли.

Шкаф очень даже ничего.
Дал объявление в газету.
Как вдруг, фигасе!, из него
Возник субъект, в очки одетый!

И, прогулявшись вдоль стены,
Достал вопрос — мол, как же это?
В Москве весьма удивлены
Таким развитием сюжета.

А я, в словесной прямоте
Дойдя, практически, до сути,
Сказал, что годы уж не те,
И что хотел пожить, как люди.

На что он, глянув из окна,
Скорее сдержанно, чем хмуро
Сказал, что на таких, как я,
Держалась вся резидентура.

Что всех давно уже тошнит
От евролюмпеновской гнили.
А я умён, не лыком шит,
За что коллеги и ценили.

Добил приятнейшей из фраз
В конце финального абзаца:
«…и вот поэтому-то Вас
мы попросили бы остаться.»