ДЕВЯТАЯ СИМФОНИЯ
Вновь на подиумах политики произносят свои слова.
Их транслирует телевиденье, выпуская парить в эфире.
Между молотом и наковальней мы бывали не раз, не два,
Одиноки, но несгибаемы в этом страшном, прекрасном мире.
Где-то зреют поля бескрайние, где-то плещет густая нефть,
Ну, а здесь лишь песок со скалами, да и тех, знают все, не много.
Правда, дьявол желает истово, чтоб Израиль настигла смерть,
Расплясавшись на древних улицах, ведь Израиль — ребёнок Б-га.
Сатана закалён в баталиях и умами привык играть,
И на скатерти мироздания шьёт искусно свои узоры,
Только и пред геенной огненной мягко стелет, да жёстко спать:
Цель его, низложив Всевышнего, в пыль стереть и леса, и горы,
Чтобы смерч прокатился атомный от Нью-Йорка до Воркуты,
Чтоб земная кора растрескалась, и закрыла луну цунами.
Брат мой в Вене, Москве, Ванкувере, мир спасти можешь только ты —
Знай, Творец зрит на Землю пристально с горней выси и будет с нами.
Так сольёмся же, братья, душами в этот тяжкий и смутный час,
Как Бетховен просил в симфонии вместе с Шиллером в страстной оде.
Пусть живут интервалы стройные неизменно в любом из нас,
Навсегда сохранив гармонию самой жизни в малейшей йоте.