Ну что вы все заладили:
— «Ах, бедная девочка! Ах, несчастная сиротка!»
Не была Золушка ни бедной, ни несчастной! Она и сироткой, к слову, не была, её родители очень культурно разошлись, девочка осталась с папой, а мама укатила за границу к дальним родственникам.
И кстати, Золушка — это вовсе не обидная кличка, а вполне нормальное имя, данное при крещении. Звали её так, понимаете?
Элла Синдер, ну или Синдер Элла, это уж в разных документах по-разному.
Так что никто бедную девочку не обижал.
Мачеха?
Да с мачехой они вообще были школьные подруги! Ну, не одноклассницы, конечно, мачеха всё же на четыре года старше.
Но познакомились они именно в школе. Сошлись на общей для обеих любви к домоводству.
Да, представьте себе, мачеха просто обожала заниматься домашним хозяйством, умела и шить, и вязать, и возиться в саду, и даже, говорят, неплохо готовила.
Золушка, кстати, сама и привела подружку к себе домой, и с папой познакомила.
Папа в свои тридцать четыре был мужчина хоть куда, мачеха в свои семнадцать — чудо как хороша, через полгода они поженились, и больше всех радовалась, конечно, Золушка — и за папу, и за подругу, а кроме того, ей уже было известно (ну какие между подругами секреты!), что скоро у неё появится братик или сестричка.
А появились сразу двое!
И братик, и сестричка — замечу, родные, а не сводные.
Они тоже Золушку обожали.
Сначала-то мачеха занималась хозяйством наравне с Золушкой, но когда живот уже стал заметен, Золушка ей запретила.
Беременным вредно напрягаться.
Беременным надо себя беречь.
Главное, пусть родит здоровенького ребёночка, а Золушка уж как-нибудь сама и посуду помоет, и сад подстрижёт.
Нет, у главного королевского лесничего, конечно, имелись слуги.
Чай, не последний человек в государстве. Но вообще-то должность не слишком высокооплачиваемая, и Золушка справедливо рассудила, что с увеличением семьи возрастут траты, и часть расходов следует сократить.
Например, уволить садовника и кухарку.
Ей, Золушке, даже нравится хозяйничать на кухне и в саду, зачем платить посторонним людям?
А деньги лучше потратить на детей, ну и на молодую мать, конечно — что же ей, не положено, что ли?
Когда дети родились, мачеха предприняла было несколько вялых попыток отобрать у Золушки веник и тряпку, но та не позволила.
Пока есть кому заниматься хозяйством, мать должна заботиться о детях.
Пользуйся возможностью, глупая, сосредоточь усилия на своих близнецах!
Мачеха, в общем-то, не была такой уж яростной фанаткой уборки, и легко дала себя уговорить. Тем более, дети её и правда занимали больше всего. Она оказалась отличной матерью.
Когда король и королева созывали всю знать королевства на бал в честь рождения очередной принцессы, маленькие братик и сестричка прыгали от радости и вопили:
— «На бал, на бал, все поедем на бал! И Золушка пускай тоже с нами!»
-Вместо кого?
Рассудительно спросила тогда Золушка.
— Карета четырёхместная, папа едет в любом случае — это же он, в конце концов, придворный, а мы только его семья. Мама едет с папой, это даже не обсуждается.
А вас двоих никак нельзя разлучать, потому что на празднике будут клоуны, подарки и сладости, и совершенно несправедливо, если кому-то всё это достанется, а кому-то нет. Так что вы тоже обязательно должны побывать на балу.
— А как же ты, Золушка?
Братик и сестричка расстроенно обнимали Золушку за колени и заглядывали ей в глаза.
— Ой, ну что я там забыла, на этом балу.
Наигранно пожимала плечами Золушка.
— Вы мне потом расскажете, как там всё было. А я лучше дома, пока никого нет, полы натру, и ещё розы в саду хотела посадить, да вот руки не доходили, а тут такая возможность.
Родственники укатили на бал, а Золушка, напевая, принялась мыть окна, натирать полы, полировать серебро…
Были, были у лесничего слуги. Но в этот день их по случаю праздника отпустили в город — ну, не во дворец, конечно, но и на городской площади тоже шли гулянья, и веселья предвиделось не меньше.
Так что когда мимо Золушкиного дома проходила добрая фея-крёстная, она не спросила:
— «Почему ты плачешь, милое дитя?»
Золушка вовсе не плакала, напротив, была энергична и весела, она как-раз пропалывала грядки и насвистывала песенку про майского жука.
— Здравствуй, Золушка.
Сказала фея,
— Отчего это ты не на балу? Не приболела ли?
— Да что Вы, тётушка, всё нормально. А Вы почему не на балу?
— Да меня вроде как не приглашали.
Замялась крёстная.
— Теперь вот не знаю, то ли обидеться и проклясть новорожденную, то ли вообще никуда не ходить. Да меня, наверно, и не пустят без приглашения…
— Ой, как здорово, у меня же есть лишнее! Возьмите моё, тётушка, и скорее спешите во дворец, там уже веселье в самом разгаре!
Фея отнекивалась, смущалась, говорила, что ей и надеть-то нечего, но Золушка быстро её причесала, нарядила (её родная мать оставила после себя целый шкаф шикарных платьев, которые всё ещё не вышли из моды) мама даже подарила новые туфельки — не хрустальные, конечно, но чрезвычайно изящные, на фею они пришлись как-раз впору, а самой Золушке были малость узковаты.
Фея наколдовала себе карету и отбыла во дворец. Там было так весело и радостно, что фея не стала никого проклинать, чтобы не портить праздник — в конце концов, она же была добрая фея.
К слову, потом выяснилось, что и приглашение ей прислали честь по чести, просто она сама по причине рассеянности и близорукости сунула его куда-то вместе со счетами и рекламными листовками, когда доставала почту из ящика.
Вернувшись домой, фея обнаружила приглашение на самом видном месте, посреди стола, но так и не смогла вспомнить, как оно туда попало. Нет, это не чудо, это обычное природное свойство любых нужных бумаг.
Пока Золушка ловко переделывала домашнюю работу, её семья веселилась на балу.
Отец обсуждал с кем-то из придворных тонкости псовой охоты, братика и сестричку под присмотром специальных дворцовых нянек отвели в общий детский зал, где выступали клоуны и жонглёры, и где братик сходу подрался с Шестым принцем за марципанового зайца.
Принца и братика, конечно, разняли и поставили в угол (каждого в свой), но эта незначительная, в общем, драка заложила начало большой и долгой дружбы.
И когда через много лет принц отправился в свой знаменитый поход, брат Золушки был его правой рукой и вернейшим соратником.
Сестрёнка же, белокурая, миловидная и не по годам сообразительная, совершенно покорила Пятого принца — но из этого, увы, ничего в будущем не вышло, потому что в шестнадцать лет девочка уколола палец веретеном, получила заражение крови и вскоре умерла.
Однако, на том балу ей шёл всего четвёртый годик, и три четверти жизни были ещё впереди.
Девочка веселилась вовсю и не думала о будущем.
Её мать, только-только разменявшая третий десяток, блистала среди всех придворных дам, на неё заглядывался не только крон-принц, но даже сам король, а вот королеве-матери она почему-то не понравилась, в связи с чем семья Золушки впала одновременно и в фавор, и в немилость.
Выразилось это тем, что жалованье лесничему повысили, но на балы больше не приглашали.
Сколько там было диковин!
Иноземные мастера представляли механических птичек, поющих как живые, деревянных лошадок, умеющих летать, волшебные горшочки, исполняющие музыку по заказу.
Куропатки, присланные новым поставщиком, каким-то маркизом, были великолепны, а вина — легки и бодрящи.
Золушкин брат подарил новорожденной принцессе серебряный мячик.
Мачеха преподнесла королеве-матери волшебное зеркальце (что только усугубило общую неприязнь).
На балу рождались новые сказки и легенды. А уж на площади! Там, где гулял простой народ, разворачивались такие сюжеты, что и ста тысяч сказочников не хватило бы всё это записать.
Жизнь в волшебном королевстве текла широкой полноводной рекой. Мимо Золушки.
Пока никто не путался под ногами, Золушка успела переделать уйму дел. Она весь день и весь вечер чистила, драила, мыла, скоблила, разбирала и сортировала.
К полуночи дом уже блестел.
Золушка выкрутила половую тряпку, повесила её на край ведра и заглянула в тёмный угол под лестницей — проверить, не попалась ли в мышеловку крыса.
Крыса была там: толстая, усатая, чем-то похожая на их кучера, она бегала кругами внутри проволочной клетки и время от времени пыталась протиснуть нос наружу.
— Ну что ты суетишься?
Добродушно обратилась к крысе Золушка.
— Сама залезла в эту ловушку, так уж сиди смирно.
И тут, глядя в чёрные крысиные бусинки-глаза, Золушка вдруг опустилась прямо на пол, обхватила плечи руками, и заплакала-завыла горько-горько, сама не понимая, почему.
Да и правда, кто ж тут что поймёт?