Касаясь лезвием тонкой муки раскрытых нервов чужой души, запомни — боль не имеет звука. Запомни, мальчик, и не кричи.
Она алее, чем кровь и розы, белее снега и облаков, пронзительнее стихов и прозы, прочнее стен и иных оков, она пьянит, раскрывая сердце, звенит, как кожа под коркой льда, она страшнее любви и смерти, она — однажды и навсегда.
Она — беззвучный удар о стену, в зубах зажатый до хруста нож, она — причина порезать вены, чтоб на секунду утихла дрожь, она не знает гордыни чести, ей безразличны слова и сны, надежды, страхи и жажда мести — ей даже крики-то не нужны.
Ее уход означает милость, и перед нею не устоять,
Но прошлой ночью мне вдруг приснилось, что боль по-своему тоже я.