Мы не ангелы, видимо — слишком уж много черного,
И тому, что мы демоны, нет никакой гарантии.
Крылья богом даны, только богу, конечно, богово,
А что нам — не понять, не указано в нашей хартии.

Вроде плещет душа между ребер, но как-то муторно,
И так вечная жизнь надоела, что стало уже невмочь…
Правда мы расстаемся с ней с каждым восходом утренним,
А потом оживаем, сжав зубы, изрядно заполночь.

Много мыслей, но все до одной почему-то спорные,
И желаний немало, но ни одного не хочется.
Непонятно, за что этот ад, но мы слишком гордые,
Потому молча терпим и ждем, пока он закончится.

Но одно остается — мечтать о вполне несбыточном,
Философствовать и догорать на огне забвения,
Забываясь на миг, растворяясь в пространстве пыточном,
Четко зная, что мы не могли бы, но тем не менее —

Зарождается что-то в душе или где-то в печени,
Смотрим через плечо и находим себе отдушины,
Невозможные, но все равно почему-то вечные,
Как песчаные замки, пока они не разрушены.

Не дано подойти, даже руку подать из транспорта,
И в глаза не взглянуть… ничего для любви привычного —
Ведь у нас нет ни слов, ни дел, ни жилья, ни паспорта,
Все, что есть — хоть не бизнес, но тоже ни капли личного.

Может в этом идея, а может сарказм создателя.
Или недоработка, изъян посреди конструкции,
Только любим мы самозабвенно… что показательно —
Наплевав на последствия и позабыв инструкции.

Наше существование — лишь новый вид условности,
Но раз из-под контроля ты хоть на секунду вырвался
Черт с ним, с вечным слиянием душ — у бездонной пропасти
Можно только одно — удержать тех, кто к ней приблизился…

И когда город грез в сотый раз обернется пылью,
И земля задрожит от пришедшей с небес расплаты,
Дай нам, господи, сил лишь на то, чтоб расправить крылья
Над любимыми…
А в остальном —
твое дело свято.