Пересматривая фильмы. «Семнадцать мгновений весны»

Макс Отто фон Штирлиц работал фашистом,
Штандартеном-фюрером в местных СС,
Но будучи сердцем духовным и чистым,
А вовсе не сволочь и не мракобес.

А как же ж? - Ведь был он Исаев отважный,
Советской разведки почти генерал!
(Но факт этот, чтоб не травмировать граждан,
Фон Штирлиц, стесняясь, от немцев скрывал.)

Он в рейхе ходил по большим коридорам,
И, что характерно, был с каждым знаком.
Его даже знал лично сам Мартин Борман!
Да что там! Он Гитлера видел живьём!

Когда кто-то в главке задумывал пакость,
Исаев, узнавши про этих хмырей,
Не «хайль» говорил им, а «выкуси накось!»
И Юстасу слал телеграмму скорей.

Одной головой, без посредства нагана,
А чисто умом, что размером не слаб,
Крушил на корню он фашистские планы,
Чем сильно расстраивал ихний Генштаб.

Начальство отметило Макса работу
И творческий вклад в мировую войну,
В гестапо — повесив (на Доску Почёта),
В ЧК - разрешив посмотреть на жену.

Бывало, в мозгу запульсирует жилка —
Мол, в недрах гестапо к нему интерес,
Он вызовет Холтоффа, стукнет бутылкой
И снимет с себя подозренья и стресс.

И снова — служить делу Гитлера верно!
Недаром в немецко-фашистском кругу
Считали Макс Отто детишкам примером,
Идейным по самое по не могу.

И даже папаша по имени Мюллер,
Сначала смотревший, как будто удав,
Потом извинялся : — Ошибся, натюрлих!
Хайль Гитлер, товарищ… В натуре, не прав!
…

Одиннадцать серий сражался Макс Отто,
Не пивши, не евши, не видевши сны,
Но всех победил он своею работой
За эти «семнадцать мгновений весны»!

И зрителю дорог Исаев фон Штирлиц,
Секретный советский борец с немчурой,
За то, что он был настоящий ариец,
Нордически стоек и просто герой!