Из писем Пенелопы.

Но в объятьях сирен у тебя ведь иная жизнь,
Мой лукавый Улисс, оставайся лукавым вечно!
Ты опять узнаваем по ритмам хрустальной лжи
И по строкам, что пишешь сиренам который вечер.

Мой смешной Одиссей, мы не виделись столько дней!
Ты — в объятьях других,
Я не вижу тебя с другими.
Да, была Пенелопой,
В каком — то далёком сне,
Но с тех пор, ты же видишь — давно поменяла имя.

от АМУРА — ПСИХЕЕ.

Любимая, далёкая, земная,
Смотрюсь в тебя, как в озеро с небес,
Я знаю всё, что будет с нами, знаю,
Как мир существовал, как мир исчез,

Как длилась жизнь —
От эллинов — до скифов,
И грелась мысль в античности лучах.
Ты думаешь, я миф? Я стану мифом,
Лишь только бы во сне тебя встречать.

Не верь, что на Олимпе всё иначе…
Здесь, с юности — такие же огни,
Здесь тоже лгут, завидуют и плачут,
И думают, что жертвенны они

В стремленье петь в ненастную погоду.
Но есть ещё бессмертная любовь —
Там, на земле, под громким небосводом,
Где люди — продолжения богов.

Там в лицах — ненавистничество зреет,
Но души — безмятежны и легки,
Там я нашёл тебя, моя Психея,
У зеркала разбуженной реки.

Тебя носил под сердцем сладкой ношей,
Тобой наполнен и тобой любим.
Пусть знают все — я землю вверх подброшу
И заберу Психею на Олимп!

Галатея — Пигмалиону

Говоришь -«оживай!», только как я могу,
скажи мне?
Если холоден голос твой,
Руки прохладны,
Если
Мир любви разделён на кварталы скупых ужимок,
И божок расставания дремлет в небесном кресле.

Что задумал слепить ты из той,
Чья мечта ранима?
Может, снежную бабу, а может, свою служанку?
Я ещё не дышу. будь терпимей со мной, любимый,
Да, чужую жалел бы, свою — никогда не жалко.

Не грусти обо мне, я останусь в чужой гостиной,
Всё, что вылепил -будет в коллекции Громовержца.
Ты не бойся прощаний,
Смотри -застывает глина, —
Это я застываю.
И сердце моё,
И сердце.

Но однажды проснусь — в новом веке твоих свершений,
Там, где новая мудрость в ночи открывает двери.
Я сойду с постамента и брошусь к тебе на шею,
Мой талантливый скульптор,
Когда я вернусь — не верь мне.

От Лебедя — Леде.

Прошу тебя, доверься мне сейчас.
Но как же ты прекрасна в гневе, Леда!
Я — твой герой, тобой пленённый лебедь,
Горю в твоих искрящихся лучах,

Ещё не показался жизни край,
Где наша страсть, как молодость нетленна,
Ещё не родилась у нас Елена,
И в Спарте не родился Менелай.

Ещё не прозвучали всхлипы струн,
Ещё не написал стихи Овидий,
Ещё Парис Елену не увидел,
И лунный аметист на небе юн,

Пока зарницы смотрят на закат,
Пока не верит в призрачное Троя,
Я для тебя Вселенную открою,
Где открывает будущность парад,

Где, молнии пуская точно в цель,
Я утром крашу радуги на небе…
Люби меня! Я твой прекрасный лебедь,
Чудовище и бог в одном лице.

Я многолик — зови иль не зови,
Я сброшу пух лебяжий на колени,
Чтоб вечно ждать твоих благословений
В обличии стервятника любви…