Я становлюсь натянутей и струннее —
это привычка быть обнаженным нервом,
стонами инструмента в упрямых пальцах. Сколько ты хочешь еще во мне продолжаться
звуками, перебоями, сердца ритмом?.. — Под музыку эту пылал бы песок корриды,
и воздух арены мешался со свежей кровью, на равные войны, напополам раскроен…
Вот публика снова чествует жадным ревом того, кто ушел с арены непокоренным.
Господи, дай мне сердце, такое, где бы не отзывалась битва под знойным небом.

Эта привычка б ы т ь — как мороз по коже. Господи, дай уйти, если он — не может.
Я устала звучать во имя его стараний…

А Господь восхищен: «С ума сойти, как играет!..»

Он спит, и она ему больше уже не снится.
Так, как она, его руку никто не держит.

Ничему не возобновиться, парят частицы, лист ложится под карандашный точеный стержень.
у него в плечах без пяти поцелуев — сажень. Его тело сильней, чем оставивший след на теле.
Он с ней мысленно говорит, только что ни скажет, ничего не сбывается так, как они хотели.

Время шутит, уводит близких дорогой лунной, на земле оно хуже смерти и страшной мести.
Героическое безумие Унамуно, справедливая ярость того, кто никак не вместит
этой прихоти времени все проверять на прочность, этой жажды людской — не исчезнуть и не забыться.

Он оставил ей шрамы, имевшие точный почерк, — так записку прощальную пишет самоубийца.

Ни секунды не возвращается. Нет похожих. Мы стоим у реки, никого не принявшей дважды.
… показать весь текст …

Замирают корни, фонетика шелестит, словно лист или голос, который от крика сорван.

Мир наполнен тенями и душами, словно Стикс -бесконечные волны, разбившиеся повторно. Я иду сквозь потоки, в ладони сжимаю ключ. Не смеюсь откровенно, смотрю на себя устало. Потому что я слишком серьезно тебя люблю, ни на миг не согласная, чтобы тебя не стало. Этот месяц похож на линялый, затертый плащ — так тускнеют осенние краски, сливаясь в серый. От угла до угла. И до следующего угла. От «конечно» до робкого «может быть» и «наверно» я всё так же молчу тебя, так же считаю дни до никем не обещанной, но долгожданной встречи.

Ты приходишь домой. В твоем городе жгут огни.

И в моем — загорается твой молчаливый вечер.