В обиходе идиотом принято называть человека, совершающим немотивированные, неразумные поступки, приводящие к дурным последствиям или мешающие ему и другим жить нормально. В медицине это понятие означает несколько иное, но мы не об этом.
Если вы почитаете какой-нибудь ресурс, на котором копятся истории из жизни от разных людей, то вы поразитесь, сколько же, оказывается, глупостей совершают люди, сколько ж в мире идиотов.
Я хочу здесь написать немного о том, почему их так много, и что с этим делать.
Широко известна история об обезьянах в клетке с подвешенным бананом. Когда-то одну обезьяну посадили в эту клетку и, когда она полезла за бананом, окатили водой. Когда к ней подсадили вторую, первая смогла не пустить ее к банану, хотя и не смогла объяснить, почему. Третьей они объясняли вдвоем. И так далее. Когда из клетки удалили первую обезьяну, то там остались только те, кого ни разу не обливали водой, но кто твердо знает, что банан — нельзя. Хотя неизвестно, почему.
Можете себе представить, какими средствами обеспечивалось закрепление понимания. Примерно теми же, что в дрессуре обеспечивается выполнение команды «Фу!» или недопущение кота к попугаю. Жесткими.
В данном случае не стоит считать обезьян идиотами — они эффективно использовали данную им природой возможность передавать опыт соплеменникам с целью сохранения популяции. Именно эта возможность и обеспечила успех стайных млекопитающих в природе. Появление этого механизма было прорывом в технологии выживания, когда для закрепления эффективного поведения стало можно не использовать медленный и громоздкий механизм генетической наследственности. Собственно, так зародились традиции, которые составляют нынче огромную область социальной культуры, морали, этики, нравственности… Можно сказать, что традиции — это наследственность популяции, социума, значение которой невозможно переоценить.
Умственно отсталые дети часто воспитываются в специальных интернатах, где вместо обычной школьной программы им наиболее действенными средствами внушается, как надо себя вести, чтобы оставаться частью общества. Ходить в одежде, чистить зубы, умываться, чистить картошку, варить пельмени… Это не смешно, это тот максимум, который им позволяет их диагноз. Да, они не блещут умом, но вполне себе остаются членами общества и выполняют несложную работу, чем выгодно отличаются от нечленов, которые работу не выполняют.
Так вот, при виде нарушения тех норм, которые им вбили в голову, они проявляют тревогу, нервозность, даже агрессию. Физически сильный воспитанник специнтерната, увидев, что вы едите пельмени ложкой, может успокоиться только тогда, когда вы поймете, что безопаснее его послушаться и взять-таки вилку. Напоминает поведение обезьян из примера выше, правда?
Это более старый, но все еще надежно и активно действующий способ передачи умений, навыков, норм — традиции.
Следование традициям не отвечает на вопрос «зачем», для этого требуется целеполагание и умение ставить задачи. Оно даже не отвечает на вопрос «почему» — не содержится в этом механизме такой функции. В следовании традициям заключена вся суть воспитания.
Известны пять степеней воспитанности:
0. Человек не в курсе норм поведения и потому не следует им.
1. Человек в курсе всех или некоторых норм поведения, и в состоянии им следовать при некоторых усилиях, собственных или внешних.
2. Человек сознательно придерживается известных ему норм поведения.
3. Человек неосознанно, автоматически следует нормам поведения.
4. Человек не только следует нормам поведения, но и требует этого от других.
Есть еще отрицательная степень, патологическая, когда некто испытывает удовольствие от нарушения норм, но это морфологически вне шкалы, и нам сейчас не интересно.
Таким образом в природе блокируется опасное (или хотя бы небезопасное) поведение членов стаи.
В крысиной стае, когда крыса-разведчик откапывает что-то странное и зовет сородичей удивиться и порадоваться, высокоранговая крыса закапывает это странное обратно. Во избежание. Как бы чего не вышло.
И это разумно.
Однако крыса-разведчик может и не послушаться, а тайком откопать и исследовать это странное. Если она убеждается, что странное — полезное, что это, например, педаль, при нажатии на которую выпадает корм, то она снова и снова будет откапывать педаль, демонстрировать ее действие вожаку, пока вожак не убедится в том, что это — хорошо, и не разрешит оставить педаль в доступе.
В стародавние времена в теплых краях свиньи часто бывали заражены трихиниллезом, откуда произошел запрет на употребление свинины. Трихиниллеза давно уже нет, но иудеи и мусульмане свинину не едят по сей день. Ибо сказано.
Традиции — это вовсе не обязательно то, что положено или не положено. Это то, что делают все. В детском саду есть такая манера стыдить ребенка:
— Ты почему убежал?
— Все побежали, и я побежал. (Помните «Джентльмены удачи»?)
— А что, если бы все в окно прыгнули, ты бы тоже прыгнул?
— (Обиженное сопение)
Ребенок не знает, что ответить. Потому что многие взрослые, если бы все прыгали — тоже прыгнули бы. Поэтому так быстро разрастаются стихийные свалки (все бросают, а я что?), поэтому так внезапно вспыхивает мародерство при стихийных бедствиях, поэтому толпа — это неуправляемая сила…
Тем не менее, внимательный читатель мог заметить, что выше промелькнул деятель, который не так старательно следует нормам, традициям и распоряжениям начальства — крыса-разведчик.
Это, вообще-то, очень интересное явление. Разведчики есть в каждой стае. Они наплевательски относятся к иерархической борьбе в стае, им проще найти удобное гнездо, а то и построить его, чем драться за найденное с другими. В походе он идет впереди вожака, вместе с другими разведчиками, на стоянке он тратит время и силы на разведку вокруг стойбища. Однако, если он находит что-то вкусное и объявляет об этом стае, то оно распределяется обычным образом: в порядке иерархии. Правда, если разведчик не дурак, то он успевает воспользоваться находкой в первую очередь.
Есть такие и среди людей. Исследователи, путешественники, естествоиспытатели, радикалы, революционеры. Высокоранговые особи их обычно не любят (уже понятно, почему?), да и большинство обывателей тоже. Любое новшество может оказаться опасным, и, прежде чем оно находит путь в массы (если оно действительно полезно и находит этот путь), педаль многократно закапывается теми, кто по долгу положения или по внутренней склонности эту педаль многократно закапывает. Именно разведчики имеют обостренный интеллект, способный ставить цели и задачи, задавать вопросы и искать на них ответы, более сложные и исчерпывающие, чем «так положено».
Собственно, консерваторы и реформаторы (в психологическом, а не политическом смысле) представляют собой две силы, обеспечивающие существование популяции: первые заботятся о сохранении ее, вторые — о развитии. Традиционалистские общества стабильнее, но отстают в прогрессе, либеральные — быстрее развиваются, но больше рискуют.
Несмотря на благородные цели, между крайними позициями всегда идет борьба, иногда жестокая, изредка даже смертоубийственная. Впрочем, эволюция не оперирует отдельными особями, единица эволюционного процесса — популяция. Эволюционный процесс так же не заботится о сожжениях еретиков, низложениях политиков или опалах ученых, как, человеческий организм не заботится о борьбе между отдельными клетками организма. Результат борьбы рано или поздно приведет к каким-то изменениям в поведении организма или популяции, и этого достаточно, и это хорошо.
Общество, состоящее исключительно из экспериментаторов, очень быстро себя убьет из-за ошибки в формуле, и в длительной перспективе у интенции сохранения статус-кво должен быть приоритет. Простыми словами: консерваторов должно быть больше.
Я не стану играть выкладками и цифрами, сообщу результат: жизнеспособное общество должно содержать не менее 80% консерваторов и не менее 4% реформаторов. Остальные 16% - переходные формы, способные в разных условиях выполнять обе функции, и побочные роли, не относящиеся ни к тем, ни к другим. Например, дестабилизирующие элементы (не поверите, преступники в обществе тоже нужны, и психиатрические больные приносят пользу обществу, и так далее и тому подобное).
Что это означает в практическом применении?
Это означает, что 80% населения в своем поведении оперирует почти исключительно мотивами «Так положено» и «Ибо сказано». Они испытывают затруднения в целеполагании (обеспечивая этим клиентуру психологам, ибо целеполагание — один из основных вопросов в работе психолога), они не в состоянии поставить задачу (поэтому так ценятся профессиональные руководители, умеющие это делать), они не любознательны, не умеют формулировать вопросы и не умеют искать на них ответы (отчего в форумах и соцсетях так много глупых вопросов и утверждений, и даже существует сервис, который позволяет более продвинутым собеседникам продемонстрировать, насколько прост был вопрос, и насколько легко можно было бы найти ответ). Логика и факты не являются для них аргументами. Это также означает, что найти среди убежденных верующих разумного человека достаточно сложно. Хотя, конечно, должны быть исключения, более того, я лично знаком с двумя.
Именно поэтому они совершают глупости, о чем я написал в первом абзаце. А удивляются этим глупостям остальные 4% и некоторые из 16%. Совершенно, впрочем, напрасно, поскольку это поведение заложено генетически. Более того, попытки научить людей мыслить (тоже, между прочим, инстинктивно обусловленные) из-за этой генетической детерминированности обречены на провал. Максимум, что можно сделать — это несколько подвинуть к осознанному поведению часть (подозреваю даже, что небольшую) из 16%. Именно поэтому во многих учениях, направленных на личное благополучие и развитие, так много внимания уделяется осознанности, концентрации и внимательности. Впрочем, это внимание создает скорее отсев и отбор, чем модификацию поведения.
Итого: как бы не было грустно, придется смириться с тем, что 80% людей — идиоты, и ничего с этим не поделаешь. Впрочем, 4% от 8 миллиардов — это примерно триста миллионов. Вам хватит.
P. S. Эта статья написана для 4% читателей. Остальных прошу понять и простить. Но не настаиваю, можете не понимать и не прощать.