У всех дети как дети…

— У всех дети как дети! Один ты у меня… Торгаш несчастный! Вот кем стал Колька Бандурин?

— Ну, прокурором.

— А-а, то-то! А ведь вместе росли, можно сказать. За одной партой сидели.

— Я с ним не сидел! Со мной Олежка сидел.

— Да какая разница. Так кто он, Колька Бандурин, и кто ты, а?

— Мама, так Кольку Бандурина сняли недавно.

— Как это сняли? Прокуроров у нас не снимают!

— А вот его сняли! За некомпетентность и злоупотребление служебным положением. И теперь он сам может сесть. Где-нибудь рядом с Олежкой.

— Как, Олежка сидит? Такой красавец, спортсмен, чемпион. За что же его?

— Связался с какой-то преступной бандой, долги они вышибали. И перестарался. Шесть лет дали ему.

— Ну ладно, Бандурин, Олежка — это просто какое-то глупое стечение обстоятельств. А вот взять Витеньку Пожарского. Кто ты и кто он?

— Ну, артист он… С погорелого театра.

— Как этого погорелого? Не погорелого, а областного драматического!

— Прогорел театр. Уже полгода актерам зарплату не платит.

— Боже, какое время! Какое несчастье! Ну и где теперь Витенька?

— Не переживай за него, мама! Он все же, как-никак, мой одноклассник. Я его к себе пристроил.

— Куда, торгашом? В свою лавку? О, несчастная я, несчастная! За что только боролись твои деды и прадеды?

— Во-первых, маму, не в лавку, а в один из сети магазинов. Причем сразу заместителем директора. Может, будет с него какой толк. Во-вторых, мои деды и прадеды и боролись за то, чтобы всем было хорошо. А разве я виноват, что кому-то хорошо, а кому-то нет? Может, они сами виноваты, не той дорогой пошли?

— Ай, оставь, тебя не переспоришь, торгаш несчастный!.. Постой, куда это мы едем?

— Уже не едем, а летим, мама!

— Ну, хорошо. Так куда мы летим?

— Так на Сейшелы же, мама!

— На Сейшелы? Не хочу! Мы там в позапрошлом году были.

— А куда же ты хочешь, мама?

— На Бали!

— Ну, на Бали, так на Бали! Поворачивай, Сергей Михайлович! Так, кто у нас там еще остался, мама?..