нет ничего, упрямее силы, ведущей тебя ко дну.
нежности слаще, чем та, на которую строже всего запрет.
я могу быть спокойной, казаться спокойной, но я себя обману. потому что скучаю настолько сильно, что телу легко гореть.
и не чувствовать боли, не слышать мира, но видеть его насквозь. проходить по девятому кругу нежности, воздух глотая ртом.
ощущать ее, дикую, странную и согревающую живот от уверенных рук, опускавшихся ниже и легших под животом.
замирать, выдыхая воздух, словно сверху — пять тысяч лье. позволять тебе быть этой силой, меня прислонившей спиной ко дну.
и сдаваться настойчивым волнам, будто один из тех кораблей,
настолько влюбленных в тебя, как в море, что рад бы в нем утонуть.
,
Дай же света ему, идущему через тьму.
Обнажи этот луч, разрезающий землю косо.
Я стремлюсь к нему и не спрошу тебя, почему. У рожденного заново нет никаких вопросов.
Я могу говорить с тобой, не размыкая губ — не об этом ли я столько жизней назад просила?
Нас на каждом пути стерегут или берегут. У рожденного заново вытерпеть это — сила.
Покажи ему свет. Я снимаю с ладони бинт. Я иду к поцелую, рукам его перекрестью.
Предающий — лишь испугавшийся полюбить.
Умереть или жить — это все равно, если вместе.