В Крымском поселке Форос никогда не бывает жарко. Днем он обдувается ветром, а ночью температуру регулирует море и нагретые солнцем скалы. После двух месяцев отладки нашего оборудования со мной начали здороваться местные жители, а отдыхающие из санатория принимали за старожила и предлагали за отдельную плату устроить им пешую экскурсию к Байдарским воротам.
От солнца и соленой воды я превратился в блондина. Для общения в свободное время кормил молоком подфургонного ежика и постоянно ловил бабочек и кузнечиков для моей новой знакомой.
Огромную жабу я встретил вечером на тропинке к местной столовой. Она была ужасно толстой, неторопливой и красивой. Стойко переносила заточение в коробке из-под обуви. Каждый день мы подолгу беседовали с ней во время помывки. Поглаживание ее бугристого тела мягкой влажной тряпочкой доставляло ей массу удовольствия. Она закрывала глаза, подставляла свои бока и живот.
К сожалению, разговаривать она так и не научилась, но меня слушала очень внимательно и на вопрос: «А не съесть ли Маше кузнечика?». Открывала рот.
Каждый день я несколько часов плавал в море. Через стекло маски в прибрежной зоне Фороса можно увидеть практически все виды морских обитателей Черного моря. Яркие зеленухи, задумчивые скорпены, морские коровы, морские коты. Все они заняты своими делами, или просто делают вид, что ты им неинтересен.
Ныряю к узкой расщелине. У входа каждый раз, как часовой меня встречает большой полосатый окунь. На мои запугивания он совсем не обращает внимание. Соображает, что мне не пролезть к нему через узкий проход. «Вот возьму свое ружье, посмотрим тогда какой ты смелый. Угодишь на сковородку к ужину.» Но, когда я появился с пневматическим ружьем, умный окунь быстро уплыл ко второму входу. Увидев меня там, он вернулся на свое место. Тогда я положил ружье на камень и мы спокойно уставились друг на друга.
Длительные заплывы даже в теплой воде вызывали озноб. Греясь на горячих камнях местного пляжа, я решил стать аквалангистом. Вернувшись в Ленинград, поступил на платные курсы ДОСАФ. Теорию нам преподавал фанат подводник Семен Лазаревич. Любую тему он начинал и заканчивал трагическими случаями.
«Помница, решили мы помутить водичку на нашем Зеркальном озерце.
Набили баллоны. Напялили мокрые костюмчики и занырнули.
На первых метрах обжались и что я вижу. У моего приятеля даже в маске блевотина. Учтите. Главное правило. Перед погружением категорически запрещено пить пиво и есть мучное. На глубине нельзя кашлять, чихать и таращить глаза. Объем воздуха в баллоне позволяет не получить кессонку при экстренном всплытии без декомпрессии с глубины до 60 метров. В мутной воде самое главное помнить где у нас поверхность. А поверхность всегда в том направлении куда поднимаются пузыри, а не там где светлее. Помница, на Красном море один наш мореман пытался всплыть в сторону дна. А там уже и азотный наркоз.»
Запуганный холодовым шоком, проколом барабанных перепонок и прочими ужасами народ уходил с курсов и к выпускным экзаменам дошли только самые стойкие.
Практику мы сдавали на озере у Поклонной горы. Во льду вырубили две проруби. Минут десять плаваешь между ними. Сверху зеркальный лед, внизу глинистое дно со строительным хламом и пустыми бутылками. Ну — никакой романтики.
Уходить нужно всегда вовремя.