А я привяжу к себе тебя путами-крючьями,
Словно дерево в гуще леса, обхвачу ветками-сучьями,
Растреплю тебе волосы — длинные, светлые,
И весь мир подарю просто так — безвозмездно я.

Одиночество кошкою ляжет под лавки-стулья
Ты же мимо пройдешь, не заметив в светлице ступу и Ты за стол не садись, разве сказок тебе не читали?
Как Яга старая-скрюченная молодца в печь сажала?

Что смеешься, Дурак ты Иван, ясный молодец,
Что в глаза мне глядишь, словно в глубокий колодец,
Ты не смейся над девкою глупою, странною,
Не боишься меня? Печь затоплена, баня справлена.

Посидим? А, давай, стол давненько накрыт, не спеши.
Самогон на нём, чаши, каша, пирог, речи — всё для души.
Что, Иван, надоели тебе Василисы-умницы?
Ах, смешной, ты попался! Сметана вон там, на блюдце.

Знаешь, Ваня, утро скоро совсем затеется,
Знаю я, что пора тебе к Василисе-затейнице,
Ты Ягу-то оставь, хоть не бабка я дряхлая — старая,
Все равно Иван, тебе уже полцарства давно справили.

Ты иди. Поспешай, уходи, дверь там, в горнице.
Вслед тебе посмотрю из оконец я,
Жаль, одна вновь останусь, да леший в дверь ломится.
Нет, мой друг, Яга с вами, здесь… как и водится.

Все Иваны давно в дураках, да в замках засели уж,
Василисы за них повыскакивали замуж
Что с того, что Яга здесь зачахнет в лесу- бору?
Все равно не престало ведьмам шастать ко двору…

Дни всё тянутся, тоской-горечью смоченные,
Слёзы льются сами, соленые, непрошенные.
И в преддверье женитьбы Дурака да Царевишны,
Вдруг веревку на шею накинет Яга Кощеевна.

И еще бы минутку иль две — и затянется галстук,
Только в дверь входную чуть слышно скребутся «тук-тук»
Табуретку под стол, да веревку в печь — к черту все!
На пороге Иван… на столе — пирог, каша, да самогон… © Анастасия Шаркова