Гималайского медведя селянин пугает криком,
И Хозяин из берлоги мчит в смятении великом.
Но попробуй тронь Хозяйку — сам же спятишь от испуга,
Ибо всякая Супруга злее всякого Супруга!

Если кобры вдруг почуют человека приближенье,
То Самец уйти с дороги не сочтёт за униженье.
Но не связывайся с Самкой, а не то придётся туго,
Ибо всякая Супруга злее всякого Супруга!

Шли с крестом иезуиты к диким чокто и гуронам,
Но частенько возвращались в настроенье похоронном:
Били в кровь иезуитов, атакуя под там-тамы,
Нет, не воины, но — хуже — их воинственные дамы!

Сердце робкое мужское разрывается, тоскуя:
Богоданную Супругу не заменишь на другую!
Подтвердят мужья и люди из охотничьего круга
То, что всякая Супруга злее всякого Супруга!

Где вы, львы, и где вы, тигры? — Здесь остались только кисы,
Что устраивают игры и идут на компромиссы.
Чешут темя, тянут время, вертят факты так и эдак,
Чтоб мяукнуть потихоньку, а не рявкнуть напоследок!

Из боязни пораженья взор по-девичьи потупят.
Право принимать решенье хоть врагу переуступят.
Сомневаются, жалеют аж до умопомраченья.
Позабыли эти люди о Мужском Предназначенье!

Но с Женою Богоданной не проходят эти шутки:
Если цель себе наметит, за неё пойдёт на муки.
За детей любую муку не зачтёт себе в заслугу,
Ибо всякая Супруга злее всякого Супруга!

Той, что рвёт себя на части, чтобы жизнь не прерывалась,
На сомненья и на жалость места в жизни не осталось.
То — мужские недостатки. Мы ж, продувшись подчистую,
Чтим Закон её Особый, не шумя, не протестуя.

То, что ей даёт природа, возвращает леди щедро,
Тратя недра материнства и супружеские недра.
Ни бездетность, ни безмужье не убьют её природы:
В ней всегда живут и дремлют не разбуженные всходы.

Всё её существованье заполняют Дом и Дети.
Тот, кто это отрицает, — не жилец на белом свете!
Разводить она не станет, тихих вкрадчивых дисскусий:
Леди острыми ногтями оппонирует, не труся.

Сделай резкое движенье — вмиг медведица озлится.
Молви слово в раздраженье — кобра тут же разъярится.
Вырви нерв живой из тела — всякий скорчится, похожий
На отца иезуита, жертву леди краснокожей.

Трус Мужчина заседает вместе с трусами в совете.
Не уступит место леди там ни он, ни люди эти.
Зачеркнул он Ум и Совесть, он лишь молится и внемлет
Справедливости Абстрактной, той, что леди не приемлет.

Управлять, увы, не сможет, — та, что быть должна у власти,
И Мужчина, зная это, от Жены не ждёт напасти,
Но, об этом зная тоже, молвит грозная подруга:
«Помни: всякая Супруга злее всякого Супруга!»