Подайте героям майдана
Почти три месяца Киев живет в условиях хаоса. Майдан не расходится, улицы захлестнула преступность, местные СМИ постоянно твердят о российском вторжении, а количество денег у населения резко сократилось. В таких условиях попробовал пожить спецкор «Культуры».
Во что превращен Крещатик!.. А ведь это одна из красивейших улиц Европы. Повсюду горы покрышек — зимние, летние, изношенные, обугленные и даже практически новенькие, в которые не стыдно переобуть машину. За шинными баррикадами — завалы из мусора, остовы грузовиков с проколотыми колесами, обгоревшие железные бочки, черные бутылки, куча дров и вереница палаток, из которых торчат трубы и валит едкий дым. Некоторые огорожены самодельным частоколом, сверху наброшена колючая проволока и висит табличка: «Проход запрещен».
Вытирайте ноги
За проволокой на самодельных скамейках сидят хмурые небритые мужики. Серые лица, свалявшиеся волосы. Кто-то в камуфляжной форме, другие в фуфайках, накинутых на тельняшки — в советских фильмах про революцию такими изображали анархистов. И у каждой палатки стоит ящик — как видно из надписей, для пожертвований на нужды майдана.
Я остановился у стенда с пробитыми касками, металлическими щитами и закопченными бутылками. Подпись под стендом поясняет: «Оружие революции». Ко мне тут же подошел потрепанный человек, разящий перегаром.
— Подайте майдановцам на цигарки! — протянул он руку.
— А работать не пробовал? — ответил я.
И осекся — мало ли, вдруг пристрелит. Однако проходящие мимо туристы одобрительно закивали на мои слова, и мужичок отошел к палаткам. Кто его знает, может, никакой он не герой майдана, а просто несчастный бомж, освоивший актуальную легенду для сбора подаяния. Никогда еще Крещатик не видел такого количества здоровых мужиков, просящих милостыню.
Не читается особой радости и в глазах туристов, состоящих в основном
из жителей украинской провинции. Они с любопытством и ужасом осматривают окрестности майдана и сожженный Дом профсоюзов, направляя объективы на обугленные окна.
Тут же развернуты сувенирные прилавки: футболки с портретом Бандеры, советские медали, немецкие кресты, гильзы от патронов — по уверению продавцов, тех самых, которыми убивали участников событий. Хит Крещатика — коврик с портретом Януковича, на котором написано «Вытирайте ноги!»
Я подошел к человеку в камуфляжной форме и поинтересовался, давно ли он здесь.
— С сичня-мисяца, — ответил тот (с января, значит). — Мы булы першими, кто поставил здесь палатку.
Богдан, так представился мужчина, рассказывает, что он бывший офицер. 62 года. Приехал сюда по зову сердца из Ивано-Франковска. В настоящее время боец самообороны. Их сотня состоит из бывших военных и ветеранов Афганистана. Задача — уничтожать москалей. Я удивился, что до сих пор жив.
— Ни, с россиянами мы дружим, — тут же уточнил Богдан. — А с москалями будэмо биться.
В чем же разница между россиянами и москалями?
— Ну… россияне — то нормальные люди. Такие, как мы. А москали — это захватчики, — и глаза бойца вспыхнули.
Политическая программа у Богдана и его товарищей простая: отправить в отставку (вариант — повесить) нынешнее правительство, поскольку оно еще хуже предыдущего. Службу они несут на голом энтузиазме и добровольных пожертвованиях киевского населения. Я кинул взгляд на пластиковый ящик. На дне сиротливо покоилась одна гривна.
В этот момент объявили всеобщее построение. Из палаток стали
выползать заспанные, немолодые по большей части, мужики в камуфляже. Они построились на площади перед сценой. Набралось человек пятьсот. На сцену вышел священник и начал читать утреннюю молитву.
Как выяснилось, отряды самообороны майдана с недавних пор — в контрах с «Правым сектором». Последний, по мнению самооборонцев, компрометирует революцию склонностью к грабежам. Но это полбеды. На майдане кто-то запустил слух, что «Правый сектор» финансируется Москвой, поэтому его бойцы живут неплохо. В отличие от остального майдана, где зарплата перепадает только сотникам, и то нерегулярно. Эти крохи — якобы от Юлии Тимошенко.
Надо сказать, что русский след здесь ищут повсюду. Даже недавняя попытка захватить Верховную раду — это якобы дело рук не «правосеков», а российских спецслужб. Поскольку говор у меня явно не украинский, собеседники сразу понимали, откуда я приехал, и на майдане мне пришлось выслушать, что называется, по полной. И народ, дескать, у нас трусливый, никак не свергнет Путина. Мой вопрос «А зачем?» вызвал только гнев. И пресса с телевидением у нас лживые — но при этом российских газет в киевских киосках не найти, а телеканалы отключены. Более того, у себя в гостинице я не нашел не то что российского — хотя бы русскоязычного канала. Сколько ни щелкал пультом — на экране одно и то же: суровые лица дикторов и пробивающиеся через украинскую речь знакомые слова: «сепаратисты», «российская агрессия», «вторжение». Наслушавшись, понимаешь, почему в Киеве многие в штыки приняли призыв верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности Кэтрин Эштон к разоружению незаконных формирований, в первую очередь «Правого сектора».
— Нет, мой сын разоружаться не собирается! — завертела головой седая
интеллигентная женщина с очень хорошей русской речью. — А вдруг русские пойдут на Киев? Что им Крым? Им же Киев нужен. Путин ведь еще в 2000 году заявил, что его цель — объединить весь славянский мир.
— Так ведь объединить, а не завоевать! — не выдержал я.
Лучше бы я этого не говорил. Майдан лучше знает. Мне тут же сообщили, что под Донецком уже стоят русские танки, а под Киевом два батальона российских же спецназовцев только ждут команды зачистить майдан. Ну и напомнили, что референдум в Крыму прошел под дулами «зеленых человечков», и результаты голосования подтасованы. Оказывается, за вхождение в Россию проголосовали только 40%. Слышать такую околесицу человеку, побывшему там и честно все описавшему, было обидно.
— Вот откуда вы это взяли? — спросил я.
— Как откуда — по телевидению сказали! — без тени сомнения отрезала дама.
Вход нежелателен
Если не смотреть украинское ТВ и не ходить на Крещатик, то жизнь в Киеве может показаться вполне спокойной. Во-первых, весна. Светит солнце. Никаких следов разрухи. На улицах чисто, дома ухоженные, дороги ровные, витрины блестят, официантки в кафе приветливо улыбаются. Прохожие охотно останавливаются и, перейдя на русский, доброжелательно объясняют, как куда пройти. Вообще, на улице много русской речи. И даже работает Театр русской драмы, носящий, правда, имя Леси Украинки.
Мне удалось поговорить с заслуженным артистом Украины Валерием
Зайцевым. Москвич, но судьба занесла в Киев, здесь и остался.
— У нас всегда аншлаги, — заверил он. — И на русском языке играть не запрещают. Во всяком случае, пока. При Ющенко у нас пытались снять худрука Михаила Резниковича и навязать украинские пьесы, но мы отстояли и режиссера, и репертуар. Думаю, до выборов нас трогать не будут…
Все же на всякий случай руководство театра решило включить в репертуар одну пьесу на украинском.
Голод Киеву не грозит — в магазинах продуктов хватает. А вот покупателей маловато. И уж где совсем пустыня — так это на киевских рынках. На Бессарабском, например, вообще ни души.
— У вас всегда так? — спрашиваю продавщицу.
— С новой властью началось, — тяжело вздохнула она, — У людей не стало лишних денег. Только на хлеб. Цены растут как на дрожжах.
Действительно, только за месяц гривна по отношению к доллару упала на 30%, и на столько же поднялись цены на продукты. Украинская валюта опустилась и по отношению к рублю. Месяц назад за тысячу рэ давали 240 гривен, сейчас — 300.
Гиперинфляция сказалась не только на продовольствии. Бросаются в глаза растянутые на балконах плакаты о продаже квартир.
— На рынке недвижимости обвал, — делится эксперт консалтинговой компании Оксана Сидоренко. — Цены на жилье упали более чем втрое. И все равно никто не покупает. Думаю, до мая цены снизятся еще на 15%. После выборов ситуация должна стабилизироваться.
Подешевела и аренда — на 30−40%. Квартира, которая «до революции» сдавалась за 11−12 тысяч гривен в месяц, сейчас обойдется в 7500. Терпит крах и гостиничный бизнес. Цены в некоторых отелях упали вдвое. Но даже такое «почти даром» не привлекает туристов, хотя обычно с началом весны поток приезжающих в украинскую столицу резко возрастает.
— Вы первый москвич, который появился у нас в этом сезоне, — сказала мне при заселении администратор апартаментов на Бассейной. — После майдана москвичей как отрезало. Так что пока терпим убытки…
Малолюдно и в Киево-Печерской лавре, традиционном месте паломничества православных, и на Андреевском спуске, где находится музей Булгакова. А в самом музее вообще никого. Зато в коридоре на подоконнике рядом с желтым цветком красуется табличка: «Лицам, поддерживающим военную оккупацию Украины, вход в наш музей нежелателен». Я остановился: честно ли будет, если пройду? Потом решился: оккупацию-то я не поддерживаю, нельзя же считать оккупацией добровольное присоединение Крыма к России. И надо же, сотрудница музея согласно покивала моим словам: мол, Крым — это да, это особый случай. Тогда зачем же табличка? Женщина пожала плечами и возвела глаза к потолку — таким жестом обычно сопровождают фразу «начальство приказало». А потом, без труда угадав во мне иностранца, выделила двух экскурсоводов, которые провели меня по экспозиции. Спасибо им большое.
Бандиты и «титушки»
Люди в Киеве доброжелательные и словоохотливые, так же, как в Крыму и на юго-востоке Украины, где я побывал в революционные дни. Однако в отличие от них наотрез отказываются фотографироваться и называть фамилии.
— Чего вы боитесь? — спрашивал я.
Кто-то боялся, что я, «как все российские журналисты», все перевру. Но гораздо больше других — которые опасаются местных молодчиков из «Правого сектора»: те за «неправильное» мнение могут и битами забить. Достать базу адресов, выяснить место работы человека — не проблема. Вломятся в офис или в квартиру — и учинят расправу. Мне стоило больших усилий разговорить одного киевского офицера милиции. Но свою фамилию он так и не назвал.
— В городе сотни трупов, — сказал он. — Каждый день кого-то убивают, это не афишируется. Да, когда 2 марта расстреляли гаишников на Броварской трассе, об этом в прессе, конечно, шумели. Но убийства простых людей замалчиваются. Сегодня на руках очень много оружия. Среди бойцов «Правого сектора» и сил самообороны майдана полно откровенных бандитов. Поддерживать порядок в Киеве одними силами милиции нереально. Без «Беркута» мы никто. У нас две недели не было ГАИ, мы месяц не выезжали на патрулирование. Сейчас, правда, патрулирование возобновили, но исключительно с бойцами из «самообороны». Смешно звучит из моих уст, но с ними безопаснее. А что — были случаи, когда у наших патрульных отбирали оружие. Нам приходилось обращаться к майдановцам, и они по своим каналам иногда возвращали нам табельные пистолеты.
По словам офицера, такого разгула преступности в Киеве еще не было. Вооруженные бойцы майдана добывают себе пропитание банальными уличными грабежами. К слову, обычные уголовники почему-то тоже выходят на дело под видом революционеров.
У верхушки «Правого сектора» преступления посерьезнее.
— Они могут ворваться на заседание совета директоров какого-нибудь предприятия, поставить на стол «коктейль Молотова» и заявить: если не отстегнете такую-то сумму «на революцию», сейчас вас взорвем, — рассказывает офицер. — На сегодня нам известно о трех криминальных организациях «Правого сектора». Две из них — это украинские бандиты. А одна сформирована российскими ворами в законе. Сейчас, по нашим данным, российские воры активно перемещаются в Украину — здесь, что называется, «плохо лежит».
Однако многие активисты майдана, в том числе и приезжие, не хотят
связываться с откровенным криминалом. Добыв оружие и получив определенный боевой опыт, они идут в частные охранные предприятия или коммерческие структуры. Среди серьезных бизнесменов подобные бойцы пользуются спросом. Кроме того, майдановцев активно переманивают к себе партии «Свобода» и УДАР. Им тоже нужны силовые отряды. Пока, правда, на общественных началах, но в перспективе обещают оклады.
Еще одна потенциально криминогенная категория — так называемые «титушки». Люди, которых привезли из юго-восточных регионов для поддержки Януковича, когда он еще находился в Киеве. Они стояли на майдане вместе с «беркутовцами», но потерпели поражение в столкновении с более обученными и организованными «правосеками». Обратный билет им никто не оплатил, и теперь около шести тысяч (по оценкам милиции) человек, не имеющих ни денег, ни работы, живут в общежитиях и на съемных квартирах на окраинах Киева. Некоторые из них уже попадаются на мелких кражах и грабежах. Обосновались «титушки» в основном в Днепровском районе, самом криминогенном, лучше туда не ездить, предупредил милиционер.
А я поехал. Обычная городская окраина. Даже уличное освещение исправно работает. Правда, народу на улицах мало, так и в центре совсем немноголюдно. Люди, кто не уехал переждать тревожное время в более спокойном месте, вечерами сидят по домам. Нагнав одинокого прохожего, я спросил, местный ли он. На ловца и зверь бежит: оказалось, тот самый «титушка». Усталый вид, поношенная одежда. Приехал из Николаева. Имя-фамилия? — «Та зачем оно вам?»
— В начале февраля нас привезли в Киев на автобусе, обещали 50 гривен в день, — рассказал он. — Надо было стоять у Верховной рады за Януковича. Драться уговора не было, поэтому, как началось, мы и ушли оттуда. Поселили нас в общаге на Соломенке (другой район Киева. — «Культура»), денег никаких не заплатили, что делать, не знаем. Не выручите?