Метание диссера
Процесс девальвации научных степеней и званий, а также массовой деградации тех, кто их получал и носит, я наблюдал, что называется, «в режиме онлайн». Во-первых, — из тех узких коридоров, которые называют коридорами власти (будучи сенатором, а позднее — госсоветником), а во-вторых, — из того самого научного цеха, где желанные диссертации производятся и испытываются на прочность. Во властные коридоры зашел, уже будучи профессором, и поэтому безболезненно вышел на волю сразу же, как надоело заниматься не самым творческим делом. На моей совести (полагаю, чистой) — ряд подготовленных кандидатов и несколько докторов наук.
О себе скажу сразу: даже не представлю, как может проникнуть зараза плагиата в текст диссертации, который по строчке растет на твоих глазах — это я о руководстве аспирантами и соискателями. А потому уверен, что с тупым воришкой, не различающим свои и чужие мысли, «славу» плагиатора должен делить и его прямой наставник. Не ленись, помогай, участвуй в творческом процессе, не позорь цех. Хотя понимаю и природу лености научных гуру: труд наставника практически не оплачивается и мало ценится в моральном плане, а на фоне всеобщей подозрительности — и того меньше.
Как говорит, откинувшись в креслах, нынешний министр от науки и образования, если ты профессор и получаешь меньше дворника, значит тебе не место в науке — себя не уважаешь. Почти то же самое говаривал не так давно еще один крупный политик, рекомендовавший запускать в университетские аудитории не профессоров-лузеров, а олигархов: именно они — настоящие образчики успеха. Поэтому они и должны пробудить волю к жизни в душах будущих профессионалов. Не спорю, но замечу в этой связи: не волчата страну строили.
До сих пор помню, как на недавнем и широко отмечаемом юбилее главного вуза России — Московского университета, на торжествах в Кремлевском дворце, до краев заполненном лучшими учеными страны, на сцену с поздравлениями вышел некий небезызвестный министерский чин. Сказал несколько дежурных слов и в заключение своей речи громко, со вкусом продекламировал: «Если вы такие умные, то почему такие бедные?» И мелко-мелко захихикал. Смеялся он и уходил в оглушающей тишине. Воистину, эффективный менеджер — не то же, что умный человек. Этот случай вспомнился, поскольку хорошо иллюстрирует еще один вывод: наши чиновники и политики обычно легко выдерживают проверку на плагиат. Когда что-либо говорят, не читая по бумажке, то сразу и безоговорочно веришь: они на самом деле так думают! Вот уж где плагиат был бы уместнее.
Среди высоко сидящих и остепененных людей всем, наверное, известны имена научных тяжеловесов — ведущих отечественных ученых, которые засветились и на политическом поприще. Знаю очень порядочных и одаренных людей, совмещающих науку и чины, но они — исключение из правила. А правило гласит: либо госслужба, либо служение на научном поприще. В большинстве случаев побеждает ржавчина.
Статусные госдолжности притягивают научный утиль — продажные диссертации, написанные «под ключ». Притягивают сильнее магнита, который используют на больших автосвалках. Еще вчера ходил чиновник или губернатор почти голенький, со средним достатком и весьма средним образованием, а через короткий срок, глядишь, оброс не только усадебками у далеких берегов, но и тяжелыми степенями с академической позолотой. И таких академий множество — от нью-васюковских до нью-йоркской, где тоже недорого просят.
Что делать? Для начала — вернуть престиж научного труда и труда вообще. Как во всем мире, так было и у нас. Делается это не в парламентах и министерствах, не в судах и тем более не в скандальных СМИ, а в головах. В университетах должны учить по старинке — профессора, а не трубочисты. Чиновники должны смертельно бояться «брать на руку». Даже борзыми щенками, извините, степенями и званиями. А воры — сидеть в тюрьме, пусть даже условно, но с браслетами.
Беспокоит не плагиат, беспокоит тот факт, что борьбу с мелким злом сегодня начали, как водится, не с того конца — с дежурной проверки на вшивость. Дело полезное, но когда на дворе чума, начинать надо все же с поголовья крыс. И не забывать о главной угрозе — о том унижении, которое переживает Ее Величество Наука и в академическом, и в вузовском, и в отраслевом (разрушенном до основания) сегментах.