Ну и что же, что жизнь протекает со знаком бемоль,
ведь гарантий никто не давал на тюльпаны и розы…
Только я не смирюсь — не хочу зарифмовывать боль:
мне хватает её в ежедневной и будничной прозе.

Появились морщинки у глаз, серебро в волосах
и нередко себя ощущаю подстреленной дичью.
Всё равно, не намерена свой формулировать страх:
не могу допустить, чтоб обрёл этот демон обличье.

И пускай говорят, что легко и красиво живу,
пусть подумают, что не бываю грустна и угрюма.
Снова встать, натянув на изношенный лук тетиву,
помогает мне только живой, всеспасающий юмор.

Так помилуй же, Господи! Знаю — гордыня есть грех,
может быть, самый страшный из всех — ядовитый и скверный,
но меня не изменишь уже: проповедую смех,
и пытаюсь пропалывать звёзды, чтоб не было терний…