Полжизни отмотав по буреломам,
Избив колени, плечи оборвав,
Вдруг оказавшись в месте незнакомом,
Так рад ему, за кров родной приняв.
Но чуждая родня тебе не рада
И косо смотрит на убогий вид,
Как у тебя от холода и глада
Все тело изможденное дрожит.
Из жалости плеснут воды в посуду,
Дадут похлебки в старом котелке,
И, не смотря на сильную простуду,
Толкнут за двери с ветром налегке.
И снова побредешь по бурелому,
В слепой ночи промерзнув до костей,
К такому же непризнанному дому,
Где все свои, и где не ждут гостей.