Теория заговора. Качели.
В: Значит, поддерживая свое влияние, Америка разжигает костры войн в восточном полушарии и нагревается на их тлеющих углях?
О: Причем, в случае с Украиной, убивает сразу несколько зайцев. Славяне убивают друг друга, увеличивая межнациональный раскол, Россия дискредитируется в глазах «мировой общественности», на Украине устанавливается проамериканское управление.
В: Не слишком ли большую цену платит Америка, и не слишком ли она рискует, за это «мифическое» влияние?
О: Нет, конечно же, нет. Это для простой обыватель, смотрящий со стороны, видит русского и украинца бьющих друг другу морды и относится к этому, как поскандалившим соседям… А те, кто делает геополитику в этом регионе, мыслят более масштабно. Для них, что украинец, что россиянин — все одного корня — русские. И в данный момент, здесь русские убивают русских. В этом регионе идет братоубийственная война, жертвы которой, надолго сделают врагами братьев славян. И, как уже рассудили в первой части, славянский союз может не возродиться еще долго.
В: Почему же, самый влиятельный человек по версии журнала Forbes, ничего не предпринимает и даже не говорит? Люди ждут от Путина действий. Он же может!
О: Это как раз именно то, ради чего и был раздут этот костер. Теперь уже все ждут, что Путин отдаст команду ввести войска, но как раз это и было целью беспорядков. Стоит России вмешаться в конфликт, как ее сразу выставляют агрессором, со всеми вытекающими последствиями. Агрессором, вторгнувшимся на территорию суверенного государства.
В: Но ведь все и так говорят, что этот конфликт — конфликт России с Америкой и что российские инструкторы и российское оружие поддерживает повстанцев?
О: Говорить можно что угодно, пока у «мировой общественности» нет никаких доказательств этого. Мифические инструкторы, мифическое оружие, придуманное щедрооплаченными журналюгами… Реально предъявить Путину нечего. Пока русские солдаты находятся в пределах своих границ, для Европы, Россия — партнер, Россия — поставщик, Россия цивилизованное государство. Но если Россия введет войска — качели перевернутся.
В: Но он же обещал: «…пусть только попробуют стрелять в русских!»
О: На этих словах его и поймали. Когда Путин заявил о своем намерении защищать русских на Украине, он тем самым дал в руки противнику рычаг давления на себя. Русских будут убивать. И чем громче и шокирующе будут убийства, тем большее давление этот рычаг создаст. На Путина начнут давить сами граждане России, что голосовали за него. Народ ведь не понимает масштабности игры, народу нужно покарать преступника. И, конечно же, народ недоволен тем, что Путин молчит. Народ недоволен Путиным — это то, ради чего уже можно было затевать бойню.
В: Думаешь, если бы Путин не пообещал тогда вмешаться, бойни бы не было?
О: Бойня все равно была бы, только давали бы ее уже под другим соусом. Украина слишком слаба и дезориентирована, чтобы ее не использовать. Тогда сценарии были бы другими, но конечно же с бойней, так как это наиболее весомый аргумент. А сейчас, обрати внимание, делается все, чтобы показать электорату, как Путин предал русских в Славянске.
Вот давай попробуем посмотреть на все это немного под другим углом? Вспомни, сколько времени уже ополченцы воюют с нац. гвардией Украины? Месяца три уже точно. И все это время, Стрелков во всех интервью и заявлениях просил помощи у России и утверждал, что русские ему ничем не помогают и что он, с его братьями по оружию, вот-вот падут смертью храбрых…
В: Попытка отвести подозрения от России? Помогали, но так, что б никто не знал?
О: Хотелось в это верить. Но, теперь уже я думаю, что нет. Не помогали. Любая помощь России была бы сразу раскрыта и предъявлена как доказательство агрессии. Не забывай, что на другом конце качелей самые могущественные разведки мира. Путин на самом деле не помогал Стрелкову. Путин не пошел на это, как бы его ни заставляли и друзья и враги.
В: Но как тогда Стрелков продержался столько времени?
О: А вот ответ на этот вопрос, может вообще перевернуть представление об этой войне. Да, вспомни, как нац. гвардия «отбивала» у ополченцев блок-посты, а потом отходила. Блок-посты снова занимались ополченцами и явного перевеса ни у кого не было. Но были резонансные убийства мирного населения, были расстрелы городов, были шок, истерики во всех СМИ, боль, кровь и страдания. Было то, что должно было всколыхнуть народ и заставить Путина действовать.
Нац.гвардия, на начало АТО имела довольно внушительные силы, и вполне могла пройти бравым маршем по Донбассу и просто занять мятежные города. Хунта могла обойтись без жертв мирного населения и подавить восстание в кратчайший срок. Однако этого не сделали. Неужели ты на самом деле думаешь, что горстка вооруженных ополченцев может в течение трех месяцев вести успешные военные действия против регулярной армии, не имея при этом никакой поддержки? Горстка ополченцев воюет, свободно перемещается из города в город, без проблем занимает стратегически важные точки и нац. гвардия не может с ними справиться? А горстка ополченцев «просит огня» у России и рассказывает миру об ужасах войны…
Нашим западным партнерам же в этом случае, нужно было просто ждать, когда Путин начнет действовать. Они явили миру Дженифер Псаки, которая своими веселыми выступлениями заполнила паузу, и замолчали в ожидании развязки, в результате которой на Россию можно будет взвалить все грехи агрессора и гнобить ее пока не надоест.
В: Стрелков — засланный казачок, а это все кровавый спектакль?
О: Я этого не утверждаю, просто логика говорит, что если бы Стрелкова не было, то его бы стоило придумать для раскачивания Путина. И призывы Стрелкова, и возмущение россиян, и мольбы о помощи мирного населения во всех СМИ, это все должно было заставить Путина ввести войска. Он же пообещал.
В: Войска вводить нельзя, не реагировать тоже нельзя, что же тогда?
О: Для ответа на этот вопрос нужно быть «Путиным» и иметь такую же команду аналитиков и экспертов. Это простому обывателю кажется что: «жахнуть по хохлам», «за три дня пройти до Львова», «раскатать ракетами со своей территории» и прочие радикальные методы — единственное решение проблемы. Но простой обыватель — костоправ. В лучшем случае — хирург. И изящество лечения таких проблем не ампутация, а терапия, которая, возможно сохранит Украину и вернет ее в изначальное добрососедское состояние. Так вот Путин — терапевт. Во всяком случае, хочется в это верить. Пока еще он не допускал фатальных ошибок, медленно, но верно, он всегда качнет качели в нашу сторону. Поэтому его и назвали самым влиятельным политиком мира. С Грузией проблема была не менее серьезная, однако…
В: Значит, все-таки Путин не станет прогибаться под изменчивый мир и лучше прогнет его под нас?
О: Думаю, да. Это будет не сразу, не радикально, а неспешно, но неотвратимо. Хотелось бы верить что у него есть какие-то козыри, типа «вежливых людей» в Крымской ситуации… Но, если даже подобных козырей нет, уверен, все равно, ситуация решится в нашу пользу. Пусть медленнее, но победа будет за нами.
Кстати, и на Макаревича зря взъелись. Он ведь ничего антироссийского не продвигал. Просто у него на побережье имеется дорогая недвижимость, и переход Крыма под юрисдикцию России несет для него некоторые финансовые проблемы. Человек просто хотел сохранить нажитое и выступил против присоединения Крыма. Причем, заметьте, выступил законно, с открытым лицом, высказал свою точку зрения. Уверен, на его месте, большинство поступили бы так же. Какое-то резкое получилось неприятие чужой точки зрения.
В: Но поэт в России — больше чем поэт. Потому и спрос с него больше. На его стихах воспиталось не одно поколение. Мог бы уж быть патриотичнее!
О: Но и обывателю можно было быть по тактичнее, что ли. Поэт — все-таки в первую очередь поэт, а остальное можно списать на его неординарность и просто не обращать внимания. Как и в случае с тем же Шевчуком. По мне так, только за его одно:
«Дождь… Звонкой пеленой наполнил небо майский дождь.»
— можно простить ему любые белоленточные загоны. Я не откажусь от песен Макаревича, Шевчука, Элтона Джона или Фредди Меркьюри только потому, что они мир видят в других цветах, не так как я. Ну и что? Если б они были как все, мы бы о них и не узнали. Давайте не будем рубить сгоряча. Обычно это не ведет ни к чему хорошему.