Белая берёзка. Кони во всю прыть. Дерзко или броско взгляд, что не забыть… Запах вербы с мятой. Блеск янтарных рос. Да в душе разъятой сам Иисус Христос… В полночи пьянящей тихая свеча. Да тоской дразнящей радость сгоряча… Шёпот, шорох, тени, нежно и устав. Во хмелю сирени май, как чёрт, пристав… Понося, да кроя, окрутив и свив, счастье неземное смехом отрезвив… Колокольцы звонко заливаясь в даль. На груди иконка. А в груди печаль… Дерзко или броско взгляд, что не забыть. Белая берёзка. Кони во всю прыть.

Саня Седой… Саня Грех…

Качает звёзды ночь, качает и долго долго не кончает свои безумства и напасти, совсем рассыпавшись на части, разъяв и скомкав всё на свете, и ни за что уже в ответе, красива, нежна и отрадна, то страстна снова, то прохладна, то забываясь в самом деле, целуя родинки на теле, бросая в жар и тихо гладя, не понимая и не глядя. Спеша, как-будто бы отчаясь, не утомившись, не кончаясь. Собрав всё лучшее по крохам. Внимая шёпотам и вздохам…

Тих и светел закат, свят и нежен рассвет. И пытающий взгляд, и улыбка в ответ. Губы спелые, мук затихающий всхлип. И желание вдруг. И красивый изгиб этих линий и форм. Суть одна или в том, без устоев и норм… всё теперь и потом. Подарить и отдать, растворить и не внять. И светла благодать, лишь бы только понять. Запах мяты и губ обращающий бред, как бы ни был он глуп, в то, чего уже нет. Будто что-то найдя или что-то задев, и когда проходя, и когда не успев …

От счастья павшая слеза, да крик разбуженного эха. Моя смешная егоза, неисправимая умеха… Не нужно что-то говорить и что-то лишнего не нужно, спеша безумное творить неумолимо и нескучно… Унять ли, ежели не в мочь, смиряясь с играми в забавах. И лишь безудержная ночь в бредовой радости на травах… Сверчки, устав от суеты, да звёзды, сны свои не чуя. И только ты, и только ты, кого желаю и хочу я… И ветер полночи, кружа, и свет в глазах, и крик, не прячась. И чёрту молится душа, в священной радости дурачась… и то, что нет уж ничего, что может быть, чего не может. И лишь от взгляда одного то бес орёт, то чёрт ворожит…

Что было или сбудется — для каждого судьба. Любовь за всех нас трудится, как Божия раба. Всегда она заступница, и если и скупа, не дрянь, и не распутница, а Божия Раба. Послушница, насмешница, но как бы не груба, любовь-святая грешница и Божия раба.