СЕАНС.

Отец Константин был большой затейник. За это его все любили. И ходили к нему за советом. Вот и Паша Егоров решил спросить у батюшки, что ему делать. Четыре года назад Паша женился, женился по большой любви, на Вике Кондратьевой из отдела информации. Вика была не то чтобы красавица, но очень стройная, голову держала высоко и ходила красиво, длинными ногами в туфельках на каблучке — в общем, жить Паша без нее не мог. И даже когда женился, не разлюбил, а только полюбил ее еще сильней. А Вика, наоборот, с Пашей сначала вроде бы ничего, и обед приготовит, и обнимет даже, а потом стала скучать. И домой возвращаться не спешила. То с подружкой где-то задержится, то в магазин после работы поедет, они ведь вон как теперь, круглосуточные все стали, после работы самое время. А Паша дома сидит и чуть не плачет, даже в окно выглядывает. Вичка его честная была, и не к кому ее было ревновать, но все равно обидно. Муж дома сидит, а жена и носу не кажет! Начались у них скандалы. А Вичка его обнимет и говорит — скучно мне, милый, дома. На работе бумажки, а дома кухня да ты. Скучно. А Паша ей — я тебе что ли клоун тебя развлекать? Ну, и снова поругаются. И решил Паша обратиться к батюшке, к которому ходил четыре раза в год, постами, на исповедь, потому что Паша наш был человеком верующим. В отличие, между прочим, от своей жены.

Батюшка все у Паши расспросил, но пока расспрашивал два раза зевнул, потому что Паша до того подробно излагал разные подробности, что батюшка ему ответил: «Ясно. Она думает, что ты зануда. Но мы сделаем так». И сказал Паше, что надо делать.

И вот снова Вичка где-то сильно задерживается, возвращается домой, звонит в дверь, а ей никто не открывает. Раз звонит и третий — тишина. Открывает она своим ключом дверь — а Пашины ботинки и куртка вот они, в коридоре. Значит, он дома! Вичка немного насторожилась. Скидывает туфли, проходит в комнату, а в комнате не продохнуть от перегара, на полу крепко спит пьяный в дым Паша и вокруг него на ковре валяются окурки и пустые бутылки. А надо сказать, что до этого Паша не брал в рот хмельного и курить пробовал только однажды, в шестом классе, но с тех пор завязал. Вичка стала Пашу толкать ногами, но Паша только мычал, а потом вдруг открыл глаза да как закричит страшным, хриплым голосом:

— Любимая! Ты пришла!

И снова упал головой на пол и захрапел. Но Вичка его все-таки растолкала и стала требовать объяснений.

— Любовь моя! Я напился с горя, — объяснил ей заплетающимся языком Паша, при этом все время глупо ухмыляясь. — Потому что тебя все нет и нет. А я без тебя не могу жить.

Тут Паша подобрал с пола окурок и начал искать спички.

— А окурки ты зачем по полу разбросал? Так ведь и до пожара недалеко! — попробовала было напасть на него Вика, но поздно — Паша окурок выронил и снова уснул.

Тогда Вика кое-как Пашу раздела, перетащила на диван, укрыла одеялом, собрала окурки, вымела пепел, вынесла бутылки (одна из-под «Жигулевского», две «Невского» и «Столичная»), закрыла в комнату дверь. А сама села на кухне смотреть телевизор — как раз показывали «Женский взгляд» Оксаны Пушкиной, любимую Викину передачу.

На следующее утро Паша перед Викой ужасно извинялся, целовал ей руки, умолял простить и все повторял, что это он с горя. Вика его простила и всем девчонкам в своем отделе информации рассказала, как любит ее муж. Но через несколько дней Оля Мотина позвала ее на распродажу: магазин «Копейка» разорялся или что-то еще и устроил распродажу электроприборов по не-ве-ро-ят-ным ценам. Вчера Мотина уже купила там миксер, а сегодня хотела еще и соковыжималку — вчера просто не хватило денег. А Вичке как раз нужен был новый утюг. Возвращается она с коробочкой домой — Паша снова пьяный. Правда, лежит не на полу, а в кресле, и окурки плавают в чашке с водой. Но бутылок даже больше, чем в прошлый раз.

С тех пор Вичка стала приходить домой вовремя. И с Пашей ей вроде стало интересно — оказалось, он умел напиваться и курить. Опять же, есть что рассказать на работе подружкам.

Только чудо совершенно не в этом. Чудо в том, что никто из наблюдательных соседок так и не рассказал Вике, как ее муж два вечера подряд ходил по двору с пинцетом и двумя целлофановыми пакетами — пинцетом он поднимал окурки. А в другой пакет складывал пустые бутылки.

Никогда в жизни батюшка Константин так не смеялся.