В 1971 году в НИИ дефектологии Академии педагогических наук СССР начали эксперимент, который должен был подтвердить, что слепоглухие люди могут обучаться в вузах и заниматься научной работой. О судьбе «большого советского эксперимента» рассказала «Солидарности»
его участница — кандидат психологических наук, завлабораторией психологического изучения детей и диагностики НИИ коррекционной педагогики
ВЕХИ ИСТОРИИ
Основателем экспериментальной лаборатории изучения и обучения слепоглухих детей в Москве стал Иван Соколянский, один из родоначальников системы специального образования на Украине. Свою работу он начал еще в 1923 году, когда основал в городе Умани клинику для слепоглухих детей. Она просуществовала всего 15 лет, и была закрыта по приказу Наркомпроса Украины — слепоглухие тогда были признаны необучаемыми. Судьба самого Соколянского сложилась не просто — в тридцатые годы его дважды сажали за «буржуазный национализм», в то время он был уже директором харьковского НИИ дефектологии. Перед Великой Отечественной ученого приглашают на работу в Москву, в научно-практический институт специальных школ. После эвакуации он вернулся в столицу и продолжил свою работу уже в НИИ дефектологии. Из его прежних слепоглухих учеников после войны в живых осталось только двое. Четверо умерли в оккупации, остальные погибли в блокадном Ленинграде.
Но лабораторию по изучению и обучению слепоглухих детей удалось организовать не сразу, официально она была признана только в 1950 году. В начале в ней работали только Соколянский и его бывшая ученица, сама — слепоглухая, Ольга Скороходова. Потом сотрудников стало больше, а вот первый ученик появился в ней только в 1955-ом. Жили в небольшом здании рядом с институтом, и дети, и педагоги.
До самой смерти ученого, он и его соратники добивались открытия специальной школы для слепоглухих. Ученый умер в 1960 году, а еще через несколько лет, в 63-ем, последователям Соколянского — Александру Мещерякову, Ольге Скороходовой и другим сотрудникам лаборатории, удалось добиться открытия детского дома для слепоглухих детей в подмосковном Загорске (ныне Сергиев Посад). Здесь в последствии и обучались Александр Суворов и его будущие сокурсники по экспериментальной группе слепоглухих студентов МГУ.
НЕОБЫЧНЫЕ СТУДЕНТЫ
В 1971 году на психологическом факультете МГУ появилась необычная четверка студентов. Елена Гончарова рассказывала, что первое время сотрудникам лаборатории приходилось сидеть на лекциях возле каждого слепоглухого студента, передавая слова преподавателя дактильной (пальцевой) азбукой на ладонь своего подопечного. К концу дня у педагога немели руки. Поступали и по-другому. Сотрудники лаборатории, которую после смерти Соколянского возглавил доктор психологических наук Александр Мещеряков, приходили на лекции с магнитофонами, а потом отдавали текст на расшифровку секретарям, незрячим, которые перепечатывали его рельефно-точечным шрифтом Брайля. В таком виде студенты могли прочесть лекцию.
Потом стало еще легче. Для обучения стали применять телетактор, который передавал печатный текст рельефно-точечной азбукой. И наоборот: напечатанная азбукой Брайля речь студентов в виде текста появлялась на экране монитора педагога. Преподаватели получили возможность общаться со студентами самостоятельно и даже проводить семинары и обсуждения. На телетакторе одновременно могли заниматься несколько человек. Через шесть лет эксперимент закончился, и четверо дипломированных слепоглухих психологов покинули стены МГУ. Дальнейшая судьба у каждого сложилась по-своему.
ЛЮДИ И СУДЬБЫ
История Александра Суворова известна, а вот его однокурсница, Наташа Корнеева по окончании института вышла замуж, стала матерью. Но обо всем по порядку.
Первые признаки болезни дочери родители Наташи заметили в два с половиной года. Девочка стала плохо видеть и слышать. До девяти лет она почти полностью потеряла зрение, училась в школе для слепых. Но через два года об учебе пришлось забыть — Наташа перестала слышать. Годом позже она уже занималась в экспериментальной группе при НИИ дефектологии. Вскоре в Загорске открылся специальный детский дом, и Наташа переехала в Подмосковье. Потом окончила МГУ и вышла замуж за человека с нормальным зрением и слухом. В необычной семье — две дочери без проблем со здоровьем. Но обеим девочкам с детства знакома жестовая речь, иначе мама Наташа просто не смогла бы с ними общаться. Елена Гончарова рассказывала, как в семье Крылатовых (фамилия мужа Наташи) смотрели диафильмы. Младшая дочка крутила ручку диапроектора, старшая по буквам передавала текст с экрана на руку матери, а Наташа озвучивала его. Так мама «читала» детям сказки. Теперь дочери Корнеевой уже взрослые, а недавно Наталья стала бабушкой.
Случай другого однокурсника Суворова, Сережи Сироткина, педагоги считали самым трудным. Снижение зрения и слуха обнаружилось в раннем возрасте, а видеть мальчик перестал уже в пять лет. Остатки слуха имелись, но Сережа до шести лет не говорил. Обучением Сережи руководил сам профессор Соколянский. Ребенка отдали в детский сад для глухих детей, потом была школа, тоже для глухих, и наконец — Загорский детский дом и МГУ. Супругой Сергея стала зрячая и слышащая женщина, Эльвира Шакенова. Несколько лет назад она умерла. Сейчас Сергей заведует сектором слепоглухих в институте реабилитации слепых при Президиуме Всероссийского общества слепых. С помощью слухового аппарата может слышать речь знакомого человека на расстоянии двух-трех метров и даже по телефону, если ему хорошо знаком предмет разговора.
Юра Лернер, самый старший из участников экспериментального обучения, потерял зрение и частично оглох в четыре года — после перенесенного менингита. Потом слух исчез полностью, и мальчик стал обучаться при школе слепых с помощью дактилологии и шрифта Брайля. В Загорский детский дом он попал семнадцатилетним юношей, а еще через восемь лет поступил в МГУ. Юра увлекался скульптурой, и его дипломная работа была посвящена занятиям этим искусством со слепоглухими людьми. После вуза жил с родителями, а потом в доме престарелых в Переделкине, но при материальной поддержке семьи. Несколько месяцев назад Юрия не стало, но на Новодевичьем кладбище стоит памятник профессору Мещерякову, отлитый по бюсту, сделанному руками Юрия Лернера.
СУДЬБА ЭКСПЕРИМЕНТА
Эксперимент группового обучения в вузе слепоглухих студентов в России больше не проводился. По мнению Елены Гончаровой, причин несколько. Во-первых, конечно, финансовый вопрос. Для каждого студента нужен и помощник, и секретарь, и множество различного оборудования для обучения. Правда, в некоторых вузах, например в МГТУ им. Баумана, есть группы для обучения неслышащих людей. К тому же в современном мире и обычным абитуриентам трудно поступить в вуз, а слепоглухим — тем более. Вторая проблема — сами ребята: каждый выбирает профессию по душе, насильно всех на одном факультете не соберешь, а из-за одного человека начинать такую программу невозможно. Есть и третья причина, пояснение которой можно найти в интернате для слепоглухих детей в Сергиевом Посаде.
Теперь он разместился в современном здании, где, по словам Елены Гончаровой, есть все условия для развития детей с нарушениями зрения и слуха. Теперь интернат принимает детей, у которых такие нарушения сочетаются с нарушениями в эмоционально-волевой, интеллектуальной, двигательной сфере. Естественно, такой ребенок не осилит вузовскую программу. Напомню, все ребята — участники эксперимента были слепоглухими не от рождения и в остальном развивались нормально. Именно при такой форме недуга, так называемой поздней слепоглухоте, и возможно успешное обучение в институте. Многие выпускники оканчивают ПТУ, техникумы, получают профессию. Есть и такие, кто заочно обучается в институтах, но их единицы, и, как правило, у них не полная потеря зрения и слуха. Все зависит от семьи, от того, сколько родители смогли вложить сил и средств в ребенка.
Кроме интерната в Сергиевом Посаде, в институте коррекционной педагогики продолжает работать лаборатория, основанная Соколянским. Теперь там изучают и создают средства для обучения не только для слепоглухих детей, но и для детей с другими сложными нарушениями. В Москве есть санаторная школа 65 для глухих, она принимает глухих и слабослышащих детей с различными дополнительными нарушениями, в том числе и слепоглухих. Да и во многих коррекционных школах и интернатах создают подобные группы.
Специалистов для работы с такими детьми до сих пор не готовят ни в одном отечественном вузе. Работают дефектологи разных специальностей, а особенностям методик обучаются прямо на практике, под руководством опытных специалистов.
