Насколько мужчина – существо рациональное и логичное, прямое и незамысловатое, настолько женщина – существо эмоциональное и противоречивое, непоследовательное и запутанное (конечно, для мужчины). И, конечно, можно оспорить эту истину, так как в разных сферах и ситуациях мы вполне можем поменяться местами, и тогда уже женщина становится прямой и рассудительной, а мужчина – непоследовательным и алогичным. Конечно, для нее.
Как пользуется речью он? В первую очередь, он старается передать информацию, донести детали и факты до собеседника, найти решения. Как речью пользуется она? Она при помощи слов, прежде всего, передает свои эмоции и ощущения и только потом, может быть, факты и детали. Для него важно — как есть и что делать. Для нее — что она чувствует и как на это реагировать.
При этом даже если женщина и передает информацию, например, в рабочей обстановке, она это делает иначе, чем мужчина. Если он часто говорит прямо, что хочет, а чего не хочет, что его волнует, а что нет, то женщина посылает слабые сигналы и намеки, как майский цветок направляет свой аромат навстречу пчеле, садится и ждет, что он догадается о ее желаниях. Причем ожидает, что после этого с его стороны последуют вполне четкие действия согласно ее все время меняющимся ожиданиям. В такой ситуации, как говорил герой Куравлева в фильме «Живет такой парень»: «Женщины — это сплошной кошмар».
Ситуация 1: у нее проблема с компьютером. Вместо того чтобы по-русски сказать своему коллеге-мужчине: «Помоги, у меня проблема с компьютером», она, как космический передатчик, начинает посылать ему длинноволновые сигналы — охать, вздыхать, говорить «Как это люди работают с этими компьютерами», жаловаться на то, что на земле не осталось рыцарей и т. д. После безуспешных попыток дозвониться до того, кто сидит в метре от нее, она психует, называет про себя или вслух всех мужиков сво… и начинает на него дуться. А он? А он сидит, уткнувшись в свой комп, и даже близко не ощущает этих сигналов SOS, толстокожий. Причем обида у такого передатчика длинных волн может длиться годами, углубляться, расширяться и расти в высоту.
Ситуация 2: у нее проблема с компьютером и она ждет, что он поймает ее длинные волны и не только поможет решить вопрос с компом, но и сделает это «так и так». То есть соблюдет определенный ритуал: например, будет во время ремонта рассказывать ей что-то забавное, мило и мужественно при этом улыбаться, предложит обращаться всякий раз, когда у нее возникнут очередные проблемы с компом и т. д. То есть будет сопровождать свой рыцарский поступок эмоциональным и милым шебуршанием и копошением, столь важным для женщины, а не молчать и пыхтеть, «словно ему неприятно». Если он даже решит проблему с компьютером, но сделает это не так, как ей хотелось, она тоже может на него обидеться, потому что для нее важно КАК, не только ЧТО.
Мы, мужчины, часто обижаемся на женщин, которые обижаются на нас. Или скажем мужественнее: «Ее обиды и претензии вызывают у нас негодование, гнев и прочие сильные эмоции». Нам хотелось бы, чтобы женщины не предъявляли нам претензий, спокойно и немногословно удовлетворяли наши желания — то есть вели бы себя, как и мы, мужчины. Нам кажется, что ее вечное недовольство — это наш крах, неудача как мужчины, и ничего хуже быть не может. А между тем все как раз наоборот: ее обиды и претензии, эмоциональные всплески и резкие необдуманные поступки «на ровном месте» — это доказательство того, что на вас реагируют как на мужчину, вы ей небезразличны. Только и всего. И на самом деле, нет ничего хуже, когда она начинает себя вести, как хочет он: без эмоций, предельно четко и немногословно.
Ситуация 3: Петр собрался уволиться со своей работы, в которой и начальник, и заместитель были женщины. Все продумав и взвесив, он заготовил благодарственную речь, купил шампанское и торт и как можно аккуратнее рассказал о своем намерении руководителям, ожидая от них сдержанного, делового ответа и благословения на новую жизнь. Вместо этого от одной он стал свидетелем извержения вулкана Попокапететль, излившего на него бурный поток из претензий и недовольств, и обещаний и заверений карьерного роста, широких перспектив и прочего «Не уходи, я все прощу!» — от другой. Отпустить его обещали только через месяц, после положенной отработки, хотя по законодательству и согласию сторон могли бы уволить и на следующий день.
Петр жутко расстроился. Во-первых, его ожидания не оправдались — ему надо было отработать еще месяц. Во-вторых, он узнал о себе много нового: что он не такой уж и исполнительный работник, непорядочный и вообще, редиска. И все это — сначала в сопровождении бурных эмоций, потом — обиженных взглядов, в течение всего месяца, вызывающих у него чувство вины. Печали его не было границ.
А теперь представим, что было бы на самом деле, если бы Петра его женщины-руководительницы уволили, как он того хотел: без шума, пыли и эмоций. Получив сухое деловое заверение о своей свободе тут же после подачи заявления, он бы, возможно, возрадовался тому, что все прошло так гладко, как он хотел. Но в следующий момент ему бы пришла в голову неприятная мысль, что никто не попросил его остаться, не пообещал ему новых высот и перспектив, не проронил ни слезинки… То есть никто не держал его и он не был никому нужен.
А поскольку он имел дело с женщинами, а женщина-руководитель — тоже женщина, да порой в первую голову, то он получил весь стандартный набор женского «Не уходи, я все прощу, сволочь, любимый, козел!», возможного в корпоративных рамках: мы тебя не отпустим, ты неблагодарная скотина, мы тебе еще покажем. То есть то самое завуалированное по правилам нашего века признание в любви, о котором, возможно, обе стороны и не подозревали.
У меня была ситуация с женщиной-руководителем, когда та устраивала мне буквально семейные сцены: орала на меня в присутствии подчиненных, хлопала дверью, да так, что с потолка сыпалась штукатурка, называла меня «немужчиной». Причем с остальными она вела себя спокойно. Читала мою переписку и, найдя в ней не самые лестные в ее адрес слова, читала дальше, и дальше, и дальше, в том числе мои статьи, стихи и рассказы, закипая от негодования, как перегретый бойлер. А найдя в них что-то не стыкующееся с ее мировоззрением и пониманием, уже устраивала мне бурные выволочки за то, что я думал не так, как ей хотелось, у «меня было не то выражение лица».
Поначалу я негодовал, возмущался и еще долго, после, рисовал в своем воображении ее образ разъяренной фурии — как чего-то явно негативного. Пока, годы спустя, наконец, не понял, что все ее поведение было поведением всего лишь обычной неравнодушной женщины. Все эти сцены, заявления, что я не мужчина, не так хожу, сижу и пишу, все это, на самом деле, было доказательством того, что я ее как женщину не оставлял равнодушной, хотя, возможно, и она, как и я, тогда в этом даже себе не призналась бы.
Вывод очень прост: отсутствие у женщины эмоций в вашем присутствии гораздо хуже самой неуправляемой бури из ее претензий и обид. Отсутствие эмоций у нее часто лишь значит, что вы для нее, как мужчина и человек, мертвы. Поэтому отнеситесь к такому проявлению внимания с пониманием, читайте женщину — таинственную книгу, между строк — женская правда находится скорее там, а не на поверхности, в понятных нам буквах и словах. Кроме того, вызывая у нее в очередной раз бурные, яркие эмоции, даже если это претензии и негодование, вы делаете благое дело и для нее, потому как в очередной раз заставляете ее чувствовать себя женщиной, существом, которое без эмоций не может.