Российско-китайская победа и предложение Европе

Состоявшееся 21 мая в ходе визита Владимира Путина в Китай подписание договора между «Газпромом» и СNPC о поставках российского газа в Китай, без всякого преувеличения, является историческим событием. И дело не только в рекордной стоимости контракта — 400 млрд. долларов за 30 лет, не только в том, что это соглашение является самым крупным для «Газпрома» за всю его историю. И даже можно сказать, что дело вовсе не в газе. Экономика — это только текст, физика происходящего. Гораздо важней политика произошедшего в Китае, подтекст события, его метафизика. Рассмотрим и первый, и второй обозначенный аспект.
Экономика договора
«Газпром» и CNPC подписали крупнейший в истории российской компании газовый контракт: его сумма составила 400 млрд. долларов, срок — 30 лет. Поставки газа в Китай будут осуществляться по восточному маршруту, по отводу от проектируемой «Силы Сибири». CNPC намерена перечислить «Газпрому» аванс в размере 25 млрд. долларов. Эти средства будут потрачены на строительство газопровода «Сила Сибири».
«Сила Сибири» — газопровод, который должен будет доставлять газ с Ковыктинского месторождения в Иркутской области в Приморский край и страны Дальнего Востока, в том числе КНР и КНДР. Как следует из описания проекта на сайте «Газпрома», ввод в эксплуатацию участка Якутия-Хабаровск-Владивосток запланирован на 2017 год, однако в начале марта стало известно, что сроки запуска перенесены на 2019 год. Производительность будущего газопровода до 61 млрд кубометров газа ежегодно, планируемый объем поставок в Китай — 38 млрд кубометров в год.
Самый важный вопрос, который до последнего момента оставался камнем преткновения на переговорах, — цена поставляемого газа. По информации сразу нескольких источников, она будет в районе 360−380 долларов за тысячу кубометров, что, в принципе, соответствует европейским ценам — в данном диапазоне российский газ покупает Германия и Голландия. Таким образом, все вопли псевдолиберальной общественности по поводу того, что контракт не будет подписан, а потом о том, что он не выгоден для России, перекрываются простыми арифметическими расчетами.
Цена на поставляемый газ складывается из следующих компонентов: себестоимость добычи и цена транспортировки с месторождения до границы с Китаем. Смотрим на эти две составляющие.
Официально средняя себестоимость добычи газа «Газпромом» в настоящее время составляет около 38 долларов за 1 000 куб.м. из которых НДПИ составляет почти 50%. Допустим, что на Чаяндинском месторождении, где сложная структура залегания газовых пластов, себестоимость будет выше средней, например, 60 долларов, из которых 50% составляет НДПИ, который по словам Владимира Путина, может быть отменен для улучшения показателей экономики сделки.
Что касается транспортировки, то если даже взять белорусский тариф по транспортировке газа в 2 доллара за 1000 куб.м. на 100 км, то с учетом того, что расстояние от Ковыктинского месторождения через Чаяндинское, а далее через Хабаровск и Благовещенск на Владивосток составляет около 4000 км, то стоимость транспортировки 1 000 куб. м газа, даже по белорусскому тарифу, составит всего около 80 долларов. Итого — стоимость добычи плюс стоимость доставки — около 140 долларов за 1 000 куб.м.
Тем не менее, есть другие гораздо более серьезные затраты, которые, естественно, включены «Газпромом» в окончательную стоимость газа. Это — затраты на обустройство месторождений и строительство самого газопровода (трубы диаметром 1,4 м, рассчитанные на рабочее давление 100 атм), который пройдет в очень неблагоприятных географических зонах, включая заболоченные, горные и сейсмоактивные участки.
Да, часть трассы пройдет в коридоре уже действующего нефтепровода ВСТО. Тем не менее, заметно оптимизировать затраты не получится. Как следует из расчетов «Газпрома», строительство «Сила Сибири» и разработка Чаяндинского месторождения обойдутся концерну примерно в 60 млрд долларов. Для сравнения — обе ветки ВСТО в сумме стоили «Транснефти» 22 млрд долларов.
Поэтому и говорит Владимир Путин о том, что для повышения рентабельности проекта, государство готово отменить НДПИ на поставки газа с Чаяндинского месторождения, который, напомню, составляет сейчас около 50% в себестоимости добычи газа в России.
Трудно пока судить о чистой прибыльности этого проекта, т.к., естественно, в открытой печати детальных подсчетов «Газпрома» нет. По экспертным оценкам, речь идет о 13−15 млрд. долларов в год. Тем не менее, если поставки газа в Китай будут давать прибыль даже немного ниже европейских поставок, то в любом случае это большое финансово-экономическое достижение и успех. Эти средства пойдут как в центральный бюджет страны, так и на развитие Востока России. К тому же старт этого проекта положит начало и работе по подготовке договора о постаках газа в Китай по западному направлению, что будет ежегодно давать существенно большую сумму доходов при гораздо меньших вложениях.
Это экономическая сторона заключенного вчера в Пекине исторического газового соглашения.
Политическая составляющая

Хотя сейчас интерес подавляющего большинства публики сосредоточен на экономике состоявшейся сделки, на мой взгляд, его политическая составляющая, метафизическая, намного важнее.
О чем речь. Речь идет о том, что в ходе активно разворачивающегося глобального пересмотра Россией отношений с Западом, который многократно нарушал в последнее время международное право, не оставив от него практически ничего, о чем мы писали в одной из прошлых публикаций, Россия благодаря позиции китайского правительства и народа этой страны, получила серьезный рычаг давления как на США, так и особенно на Европу.
Если у США с газом все пока хорошо, то этого нельзя сказать о Европе.
По данным BP, за период с 2000 по 2012 год доказанные запасы газа в ЕС сократились более чем вдвое — с 3,8 до 1,7 трлн кубометров. Запасы выросли только в Норвегии — с 1,3 до 2,1 трлн кубометров. За последнее десятилетие добыча природного газа в ЕС упала более чем на треть, а в абсолютном выражении — почти на 70 млн тонн нефтяного эквивалента. При этом с 2000 по 2012 гг. газовые цены выросли почти вчетверо. Не будь этого роста цен, запасы газа в Евросоюзе уже сейчас были бы близкими к нулю.
Т. е. Европа накануне газового голода. И именно эту ситуацию пытались использовать США, взрывая в феврале ситуацию на Украине. Им надо было максимально затруднить экспорт российского газа в Европу и разорвать как намечающуюся политическую коалицию России и ЕС, так и создание в целом единого евразийского экономического комплекса. На этом фоне США привязывали Европу к себе не только политически, но и экономически через поставки дорогого сланцевого газа, т. е. окончательно лишали Евросоюз политической и экономической самостоятельности и превращали в экономический придаток США.
В комбинации США было еще много планов и подтекстов, не буду их затрагивать в силу невозможности все вместить в формат интернет-статьи, это тема для отдельного большого аналитического доклада.
У Европы в складывающейся ситуации практически не было серьезных аргументов, чтобы противостоять бешеному американскому давлению — тема взрывов европейских АЭС и ядерных терактов в Европе американцами была уже давно озвучена. Но благодаря российско-китайской сделке, у Европы появляется очень сильный аргумент в их разговоре с американцами — благодаря сделке через 4−6 лет Россия сможет развернуть газовый поток от Европы в направлении не только Китая, но и всей Юго-восточной Азии и Индии. И заявленный объем российско-китайской сделки в 60−68 млрд. куб. м — это только начало. И это все понимают. При наличии одной проложенной ветки России не составит большого труда добавить еще одну-две и поставлять через 10−15 лет не 60 млрд. кубов газа, а 120 или 180.
С учетом приведенных выше цифр по наличию, вернее, по практически полному отсутствию такого стратегического вида энергоресурса как газ в Европе в этой временной перспективе, у Европы есть только два выхода — либо полностью ложиться под США со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо становится частью большого Евразийского пространства, Хартленда.
Союз с США означает не только утрату Евросоюзом любой политической и экономической самостоятельности, но и высокую вероятность утраты позиций одного из немногих оставшихся на земле технологических центров. Т. е. принятие Европой предложения США о создании трансатлантической зоны торговли и разрубание торгово-экономических отношений с Россией означает политическую смерть европейского проекта в том виде, в котором его видят самии европейцы, и превращение Европы в если не в колонию, то в придаток Америки.
И совершенно другое предложение Европе идет из России и Китая. Более подробно эту тему я осветил в свое время статьях «Стальные скрепы Евразии» и «Победа Владимира Путина означает распад НАТО»: «„Стальные скрепы Евразии“ позволят дать жесткий экономический рычаг давления Старой Европе над молодыми и неокрепшими душами восточноевропейских вассалов США. Получив новые энергетические подпорки и завершив процесс политического объединения, о чем мечтала континентальная европейская элита от Наполеона до Бисмарка и далее, Европа будет по-новому себя позиционировать и в мировых политических отношениях.
В этом контексте особенно значимым является расширение энергетического сотрудничества России с азиатским регионом, прежде всего, с Китаем и Японией. Это сотрудничество является существенным и необходимым дополнением в энергетической стратегии России, позволяя ей скрепить стальными скрепами Евразию в единое целое, в котором Россия будет занимать центральное место.
Создание развитой инфраструктуры энергетических потоков является предварительной и необходимой работой по превращению территории России в главную торговую магистраль Евразии. Решение этой задачи поможет созданию равномерной и развитой по примеру стран Европы и США жилой и производственной инфраструктуры в России. Результатом Северного и Южного „потоков“ станет резкое снижение геополитической роли Восточной Европы в контексте интеграционных евразийских процессов, что, возможно, будет способствовать отказу США от усиленной поддержки стран-лимитрофов и налаживанию более продуктивного диалога с ключевыми странами региона».
Сейчас к этим стальным, транспортным («шелковый путь») и другим (например, железнодорожный) инфраструктурным скрепам евразийского проекта добавляются и поставки энергоресурсов из России в Китай. Если параллельно этим процессам удастся запустить и другие энергетические проекты между Ираном, Индией, Пакистаном, Афганистаном и странами Средней Азии, то, в целом, вся территория Евразии будет охвачена мощными инфраструктурными бизнес-проектами, которые не только будут закладывать основы взаимоуважительного и прибыльного взаимодействия элит стран друг с другом, но и серьезно затруднят, если не ликвидирует возможность американцев — мирового Острова — регулярно встревать в дела Евразии, провоцировать конфликты и благодаря им становится необходимыми переговорщиками, т. е. играть ключевую роль на территории мирового Материка.
Если Европа согласится на предложение России, то Россия, Китай и Европа смогут в перспективе объединить свои ресурсные, промышленные, научные и людские потенциалы. И США здесь — на территории Евразии — делать больше будет нечего. Соответственно, рано или поздно, но возникнет вопрос о выводе американских военных баз и ядерного оружия из Европы. Это автоматически приводит к сужению сферы употребления доллара в мировых расчетах за энергоресурсы и возврате долларовой наличности и инфляции в США, Это приведет к распаду блока НАТО, а, следовательно, к краху американской Империи Зла, которая из большого великана мировой геополитики вынуждена будет превратиться в презираемого всеми карлика на забытом Богом континенте.
Ведь в реальности, что собой представляют США? Это геополитический Остров, такой же, как Англия и Австралия. Но кому интересна Австралия? Никому, т.к. она находится на мировой периферии по отношению к геополитическому материку «Евразия». Точно также без роли доллара и роли Пентагона по обеспечению этой мощи, никому не будет интересна и Америка. Поэтому американцы очень серьезно бьются не просто за сохранение своего нынешнего статуса сверхдержавы в мире, за свой уровень потребления.
Исходя из вышеизложенного и не только, российско-китайская газовая сделка кроме своего большого финансово-экономического значения, имеет гораздо больший политический, геополитический и метафизический смысл: мы скрепляем стратегический экономический союз между нашими народами, и делаем косвенное предложение Европе. Мы с Китаем определились. Теперь этот выбор стоит и перед Европой — продолжить оставаться американской «шестеркой» или все же стать равным партнером среди равных. В этом плане, очень зря поспешили отказаться от участия в Петербургском экономическом форуме многие американские и европейские компании, на котором после оглушительного успеха в Пекине Россия будет выступать в принципиально новой ипостаси.