Его жена внезапно умерла… А он сидел до самого восхода, Все повторяя: «Как же ты могла?!» Перебирая вещи из комода… Глядел на тонкий шелк и кружева, Лет пять лежали вещи — не носила, «Все берегла… пока была жива… Куском обычной ткани дорожила… На всякий случай… Вот он и пришел! Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь… А кто-то взял… и за руку увёл! Особый случай — день, что проживаешь! Не оставлять на завтра! Жить сейчас! И не беречь посуду и одежду! Не доедать, не прятать про запас! И быть все время вместе, а не между… Беречь живой огонь любимых глаз, И каждый жест, и каждую улыбку, Все узелки, что связывают вас… Чтоб не жалеть, что совершил ошибку…»

Когда-нибудь я больше не вернусь…
Не потому, что сердце жжёт обида,
Или изводит душу пыткой грусть,
Я просто упущу тебя из виду…

Однажды утром я проснусь одна…
Нет мыслей о тебе, и нет волненья…
Нет смысла спорить чья же тут вина.
Всему свой срок… и моему терпенью.

Ведь дважды в реку не войти. Но я,
В надежде эту мудрость опровергнуть,
Прощала, возвращалась. Только зря
Лоб расшибала в кровь об эту стену.
… показать весь текст …

всё закончится, знаю, простецким полётом в бездну, нераскрывшимся — как и водится — парашютом. коль скажу, что люблю тебя, пошлым словцом не брезгуй, отвечай запасёнными фразой и парой шуток.

на последних секундах владеющий как мячом (и мнимым шансом сравняться) напорется на подножку, так и я, ощущая попытку отмстить никчёмной, проиграв, попаду — как обычно — из слов под нож твой.

мы расстанемся — ясно — вода этот камень сточит, всё забудется (первым уйдёт-то кто? я ли? ты ли?) жизнь начнётся по-новой. так, как и должна бы: с точек. только мы с тобой снова прощаемся с запятыми,