Творите искренне в своих делах добро,
Оно к вам сторицей опять вернётся,
И всё должно сложиться, если раньше не везло,
И добродетель златом отольётся …

На заднем дворе, в «царстве» мусорных контейнеров и усатых дворников, жил пёс, которого почему-то все называли Сашей. Он родился ранней весной, когда подтаявший снежок тоненькими струйками собирался в звонкие ручейки. Его цвет был похож на первые лучи озорного весеннего солнца и был такой рыжий, словно шаловливый мальчишка специально раскрасил его красками яркой гуаши. Со временем он стал большим и добрым барбосом, и знал всех жильцов своего двора, встречая их, спешащих по утру на работу, весёлым помахиванием своего лохматого хвоста. И эти спешащие люди тоже его знали и иногда трепали впопыхах его взъерошенную холку.
А потом двор пустел, и где-нибудь в укромном уголке этого огромного двора Саша, свернувшись калачиком и положив лобастую голову на лапы, грустил, прикрыв свои большущие умные глаза длинными ресницами. Так он лежал и мечтал в полудрёме, и эти его мечты практически всегда были одинаковы — он мечтал о хозяине, таком большом, добром и никуда не спешащем хозяине, который гладил бы его своими ласковыми руками и говорил ему очень тихие, не совсем понятные, но такие желаемые слова. И ещё он мечтал об ошейнике и живо представлял, как хозяин, собираясь на прогулку, подзывает его к себе, и он с восторгом просовывает голову в это величайшее творение человеческих рук, придуманное именно для его собратьев. И от этих мечтаний ему становилось легко и спокойно, и он повизгивал во сне, словно опять, как в детстве, прикасался к теплому животу своей матери, вокруг которого копошились такие же рыжие, пушистые комочки его братишек и сестрёнок.
И вот однажды, о чудо, сквозь эту сладострастную дрёму, он вдруг услышал, нет, он даже не услышал, а всем своим телом трепетно ощутил, такое желанное и такое понятное, понятное не только ему, но и всем — всем собакам, приветствие. От неожиданности, он резко вздёрнул вверх голову и увидел перед собой седого мужчину, стоящего рядом с ним, и в растерянности, крутнув головой и, не увидев вокруг никого, понял, что это зовут именно его. Он подошёл, как, всегда вильнув хвостом, и посмотрел этому человеку в глаза. И в этих глазах увидел, и только каким-то ему одному понятным чутьём осознал, что этот человек не пройдёт спешащей походкой мимо него. Нет, он не пройдёт мимо, он позовёт его с собой в то заветное, но пока ещё неизвестное ему, далёко, то далёко, которое только сейчас снилось ему, и которое вдруг так неожиданно становится явью.
Прошло много лет, но до сих пор я их часто встречаю неторопливо гуляющими в нашем дворе, а на шее у Саши красуется прекрасный кожаный ошейник …