Мне вот как-то всегда было жаль тех персонажей в кино, кого убивают случайно. В какой-нибудь братской мафиозной перестрелке, к примеру. Идёт так себе человек по улице, планы в собственной голове имеет, а его в эту самую голову и бабах! А он, может, курить хотел бросить или судимость погасить, а то и за ипотеку рассчитаться. Но никому и дела уже никакого нету, ни до него, ни до его планов.
Или, вот, высунул ты не вовремя башку из своей квартиры, а там как раз маньячина матёрый по лестнице спускается, и на тебе до кучи напильник в пузо! Да ещё и провернёт его там пару раз. Потому как матёрый, нельзя ему по-другому.
Меж тем как главный герой или героиня живут себе спокойненько дальше. Ну, понервничают, побегают от маньяка по ночному лесу, только рожу и оцарапают, ну пулю схлопочут в мягкие ткани, вот и всё.
— Хуйня — скажет в конце фильма симпатичная докторша, когда их осмотрит — в мягкие ткани, кость не задета.
Несправедливо как-то, согласитесь, кому-то сразу на небо паковаться, а другим так ещё лет сто жить-поживать.
Хотя допускаю, что на небесах всё как-то более упорядоченно и всему случившемуся есть какое-то логичное объяснение. И, вполне возможно, что организован там некий спецотдел по разборкам с подобными невинно пострадавшими.
Вот подходит такой гражданин к столу со служащим-ангелом и начинает сходу права качать. Мол, не пью, не курю, получку не тырю, жене тащу, а меня к вам отправили! Ошибка, может? Разберитесь-ка!
А ангел посмотрит на него, посмотрит, потом сплюнет и скажет:
— Разобраться, говоришь? Хорошо, давай вместе разберёмся — и надевает очки — Ты, значит, в Хургаде этим летом был?
— Ну, был — отвечает гражданин — первый раз за пять лет в отпуске, всё вкалываю, вкалываю…
Глянет ангел у себя в компьютере и начинает дальше спрашивать:
— Ну, так вот скажи мне тогда, зачем ты в номере в биде насрал?!
— Да это я по незнайке! — оправдывается гражданин — я раньше и не видел таких никогда!
— По незнайке! — передразнивает его ангел — а хлебницу в отеле соломенную со столовки ты тоже по незнайке спёр?
— Так я ж супруге, как сувенир… — лепечет посетитель — чтоб деньги не тратить… из соображений финансовой безопасности, так сказать… для семьи…
— Но ведь ты ж ещё, пролаза, жене сказал, что это ты ей шляпку в дьюти-фри купил. Она ж из-за тебя, падла, уже два раза в ней в драмтеатр сходила! Не стыдно?!
И стоит такой человек в глупом оцепенении, что-то шепчет, а что тут скажешь, раз сам виноват. А ангел, тем временем, продолжает:
— А гидшу ты там на морской прогулке до слёз довёл, да ещё в турфирму на неё нажаловался? Было?
— Так у них ласт не было, всем нашли, все ныряют, а сорок седьмого у них, видите ли, нету…
— А зачем тебе, сука, ласты, если у тебя и так сорок седьмой?! А?!
— Так что я хуже других что ли? Деньги-то как все заплатил, сами подумайте…
— А я тебе не «Тефаль» за всех вас думать, так и башку сломать недолго — серчает ангел — и как вообще с такими рожами умудряются визы за рубеж получать? Чеши, лучше, отсюдова, пудель, а то точно по лбу выхватишь!
И отходит гражданин от стола весь красный как лобстер, и сказать-то ему больше и нечего.
А ангел посидит, покурит, бычок затопчет и бросит с этакой инфернальной небрежностью:
— Следующий!
И тут же следующий проситель подходит, глаза честные как у батюшки, сходу и плачется:
— А за что меня-то, меня-то за что? У меня ж урожай на даче… поливать надо, окучивать, а меня сюда… Это как так?
— Горе-то, горе — сочувствует ему ангел — ну, сейчас тебя по базе пробьём, посмотрим… у нас тут на каждого мусье своё досье… так… вот твоё дураково поле, восемь соток…
— Восемь — с готовностью соглашается тот — восемь и есть…
— Так, так… ты, получается, в позапрошлом году участок этот взял… И, что, думаешь, не знаем, что ты в первую же неделю свой забор ночью к бабке-соседке втихаря передвинул?
— Так я ж лишь на метр, сорок дюймов всего-то… Под горох не хватало… Я и обратно могу, если позволите…
— Понятно, можешь… Вы все после всё можете… А три скамейки кованые, что у тебя во дворе по депутатской программе установили, а ты к себе на дачу вывез, тоже вернёшь?!
— Ну конечно, верну — уверяет несчастный горохопоклонник — и «Газель» за мой счёт и грузчики…
— Ясдело, вернёшь… А ты знаешь, что депутат, который эту программу пробивал, после твоей кражи в людях разочаровался? Взятки с горя стал брать. При ремонте филармонии столько своих к смете прилепил, что даже на оркестровую яму денег не хватило! Без неё теперь филармония!
— Так, а я-то причём — хнычет такой дачник-неудачник — не знал я про яму-то…
— Не знал он… Ты не знал, а из-за тебя, гниды, там сейчас балерины под магнитофон пляшут!
— Простите великодушно, чеслово, бес попутал…
— Ну, хорошо, хрен с ней с дачей… а Нинке с работы, почему не помог, когда она на однушку собирала, полтинник вшивый зажал добавить?
— Так, а как ей в долг давать — ноет проситель — я ж её даже ни разу не потрогал?
— Так ведь хотел! Хотел! Нет, вы, гляньте, пацаны, какой жлоб продуманный, просто так он матери-одиночке помочь не может, ему над ней надругаться сперва надо!
Ангелы со всего отдела головами качают, крыльями возмущённо помахивают, видно, что не одобряют.
И поникнет тут дачник головою, и застынет, как командор, а возразить ему особо и нечего.
— Следующий!
Дамочка тут подходит, средних лет, тоже причитает-надрывается:
— Женщина я порядочная, основательная, мужу никогда не изменяла, и хозяйка отменная, вся кладовка в соленьях-вареньях. Так вот нельзя ли меня, для продолженья этой моей благостной жизни, как-нибудь туда обратно возвратить?..
Сверится ангел с компьютером, нахмурится:
— Тебя послушать, так хоть к ране прикладывай… мужу она не изменяла… ты, что думаешь, тут лохи сидят, ничего не видят?! А Алушту забыла? Может видео показать, что у нас имеется? На тридцать два гига, между прочим, вы тогда с Гиви накувыркались!
Совсем загорюнит дамочка, сейчас расплачется. А потом вдруг посмотрит на ангела, подумает, да и примется ему глазки строить.
— А нельзя ли, мол, с вами, мужчина, этот вопросик как-нибудь тет на тет порешать? Не сомневайтесь, в долгу не останусь…
Ещё пуще насупится ангел:
— Вот что ты мне тут размигалась как аварийка? Эммануэль хренова… Мигай, не мигай, толку нету. Сама накосячила, сама и отвечай. Ступай-ка подобру отсюда, да подумай хорошенько.
И пойдёт дамочка на выход, сникнет вся, плечи опустит, понятно, что не до веселья ей теперь…
А ангел поглазеет ей следом на жопу, поглазеет, да как гаркнет вдогонку, специально Гивиным голосом:
— Слэдущий!