1
Опять этот дождь! С самого утра он лил и лил, не переставая, то сплошным потоком, то легкими, мелкими брызгами.
— Ох, Верочка, снова дождь, как надоело! Ну, все, хватит на сегодня, пора по домам. До завтра!
— До свидания. А я люблю дождь!
Она вышла на улицу в прозрачном дождевике, капюшон которого оставлял открытым румяное, юное лицо. С наслаждением вдохнула свежий, влажный воздух. Все вокруг было мокрое, чистое, сверкающих огней на улицах вдвое больше — те, что горели на зданиях, и те, которые отражались в зеркале дороги. Люди спешили с озабоченными лицами, вжав головы в плечи — им не нравился усилившийся дождь. Косые, тугие полотнища его, протянувшись с неба, бежали над землей, обрушивая на людей водопады.
Но Верочка никуда не спешила. Ей нравилось ощущать, как струи бьют в запрокинутое лицо, оседая на волосах сверкающим ореолом, щекочут шею… Ее пронзила приятная дрожь, больше всего ей хотелось скинуть плащ, сапожки и бежать под дождем, с наслаждением чувствуя, как намокает и липнет одежда, как противоборствует холоду льющейся с неба воды тепло молодого, разгоряченного тела.
Верочка шла, ничего не замечая вокруг, вся во власти этой мечты, этого желания, как вдруг услышала сзади вкрадчивый голос:
— Какая ты красивая!
Кто это сказал? Тот длинноногий, в серебристой куртке, что пробежал мимо нее к автобусу, сверкающему огнями точно нарядная елочная игрушка? Или тот, который оглянулся на перекрестке, как будто приглашая ее за собой? А может быть, ей просто послышалось?
— Ну что ты! Ведь ты и вправду очень красивая!
Она резко обернулась.
— Кто это сказал?
Ни звука, только слышен немолчный шелест падающих струй. Наверное, это был вон тот парень, стоящий у киоска с собакой на руках, которую он прикрывал своей курткой. Что за странный способ знакомства! Тряхнув плечами, она пошла дальше и тут же услышала ласковый голос, почти шепот, сливающийся с шорохом дождя:
— Я тот, которого ты любишь.
Этого еще не хватало — ну и нахал!
— Я никого не люблю!
— сказала она, обернувшись, чтобы поглядеть, идет ли за ней парень с собакой.
В то же мгновение небо как будто испуганно вздохнуло, вскрикнуло, как раненый зверь, этот крик покатился, затихая, вдаль — и мгновенно кончился дождь. Люди недоверчиво смотрели вверх, где стремительно разбегались плотные облака, в прорехах между которыми уже засверкали звезды. Все отряхивались, как собаки после купания, складывали зонты, вытирали мокрые лица. Не спешили, как прежде, когда единственной их заботой было поскорее добежать до укрытия. Раньше они были пленниками, а теперь обрели, наконец, свободу.
2
Назавтра всюду еще попадались огромные лужи, влажно блестела темная листва, но к вечеру солнце высушило все. Листья запылились и поникли, воздух превратился в сизое удушливое марево.
— Ах, как хорошо! Поехали, девочки, купаться! Позагораем… А ты, Верочка, поедешь с нами?
Отчего не поехать?
Весь берег, как гигантская сковородка, был усыпан поджаривающимися телами. Вода кипела, как густой бульон, казалось, что от нее идет пар.
— А ты, Верочка, что не раздеваешься?
— Не хочу.
— Что-то ты скучная стала в последнее время.
— Может, ты влюбилась?
— Ха-ха-ха, ничего подобного, просто наша Верочка любит дождь. Ведь правда?
— Отстаньте, какое ваше дело? Да, я люблю дождь. И что?
Тихий шелест пронесся над землей, просвистел над головой.
— Это правда? Ты действительно любишь дождь?
Неужели никто не слышал голоса, кроме нее? Похоже, что нет, — все болтали, смеялись, не замечая, как облака затягивают чистое прежде небо. Какой может быть дождь? Ведь только что солнце жарило нестерпимо. Но вот уже и первые капли, тяжелые и тугие, ударили по разгоряченным телам.
Верочка пошла по быстро пустевшему берегу. Подальше от людей, так, чтобы нельзя было спрятаться у нее за спиной и шептать странные, нежные слова, от которых бросает в дрожь. Теперь их не было слышно, только весело, как далекие барабаны, стучали по гальке струи и звенели ручьи, стекая в реку. Дождь хлестал то в одну, то в другую сторону, как будто забавляясь. Ветер рвал платье, вздымая волосы и внезапно пропадал, чтобы через мгновение снова толкнуть в лицо влажной, сильной рукой, ворваться в легкие, забить рот, ноздри, так что перехватывало дыхание. Тучи быстро сгущались, вдали сверкнула молния, и в мощных раскатах грома Верочка снова услышала голос:
— Я люблю тебя! Ты прекрасна!
Но теперь он не был нежен и тих, в нем ясно слышались ликование и отвага.
— Кто ты?
— прошептала Вера, замирая от ужаса и восторга.
— Я тот, кого ты любишь! Я дождь!
— Но это невозможно… Такого не бывает… Ты не можешь говорить со мной!
— Откуда тебе это известно? Вы, люди, так мало знаете о мире… Оставь эти мысли. Я здесь. Ты ощущаешь мои прикосновения? Ты слышишь меня? Значит, я существую.
— Я боюсь тебя. Что тебе нужно?
— Я хочу, чтобы ты стала частью меня. Чтобы ты взглянула на мир с высоты, как это делаю я. Хочу увидеть его твоими глазами. Мне надоело странствовать одному, я хочу, чтобы ты всегда была со мной.
— Но это невозможно, невозможно, невозможно!
— Что невозможно? Ты — это комбинация мельчайших частиц, и я — то же самое. Отрешись от обычных представлений, не думай ни о чем. Скинь ненужную одежду, дай мне обнять тебя.
— Но тогда я перестану быть человеком? Я умру?
— Ну и что? Зато ты станешь мной, ты превратишься в дождь. Чем это хуже? Мы полетим, куда пожелаем. Увидим разные страны, удивительные здания, людей, живущих, как их далекие предки, и зверей, умных, как люди. Мы всюду будем являться без приглашения. Даже когда королева в белом подвенечном наряде выйдет из церкви под руку со свои мужем-королем, мы упадем к ее ногам, и она побежит от нас, как простая девчонка. Нам будет подвластен весь мир!
— Но я не хочу умирать!
— Значит, ты не любишь меня.
— Нет, я люблю, но не так… Я хочу быть человеком и хочу быть с тобой.
— Это невозможно, нельзя быть одновременно и тем, и другим. Ты должна выбрать! Иди ко мне. Чувствуешь, как я близко? Ощущаешь мое дыхание? Видишь мои глаза?
— Нет, нет, нет! Я не хочу! И вообще, все это неправда, я просто схожу с ума. Оставь меня, мне нечем дышать!
— Ты не любишь меня… Я ухожу…
Голос горестно вздохнул и затих вдали. Угас ветер и прекратился дождь. Верочка стояла на песке, дрожа от холода. Что за местность кругом? Как она здесь оказалась? Почему одежда на ней порвана, а ноги изранены? И отчего так болит сердце? Кто этот человек, бегущий к ней навстречу из тьмы?
Ах, опять пошел дождь! Неужели все сейчас начнется сначала? Не надо, уходи!
— Сейчас уйду, — сказал голос печально и тихо.
— Иди к нему — это мой прощальный подарок тебе. Я понимаю и не сержусь. Не забывай меня…
3
— Что с вами, девушка?
— спросил молодой человек, вышедший прогуляться с собакой после дождя.
— Вы совсем замерзли! Какой ливень, правда? Пойдемте к нам, обсушитесь немного, вон там наш дом, на горе.
Она протянула руку и коснулась его. Он был живой в теплый, он был самый настоящий человек.
— Вас что-то напугало, да? Как вас зовут?
— Я не помню.
Он покачал головой, испытующе глядя на нее.
— По-моему, вы еле стоите на ногах. Ну-ка, обхватите меня крепче за шею, я вас донесу. Да ничего, не переживайте, вы совсем не тяжелая. Рекс, домой!
Как хорошо, как удивительно легко и нестрашно! Какой он сильный, какие у него добрые руки, от которых тепло побежало по всем жилам, согревая тело. Как знакомо и весело лаяла собака, густой фиолетовый запах сирени и мокрой земли казался странно знакомым. Слышались голоса, просто человеческие голоса, в них не было ничего непонятного и чужого, они звучали невыразимо приятно. Что с ней случилось? Это было что-то такое, отчего сладко замирало сердце, что-то ужасное и прекрасное одновременно. Но что? Ничего не вспоминалось… И не надо. Может быть, потом? А сейчас было так хорошо.