Посвящение:
Посвящается всем домашним и бездомным животным, и людям, которые делают их таковыми…
Когда город окутывает ночная тьма, наступает моё время. Каждый вечер я вылезаю из своего подвала, чтобы обойти окрестности и добыть немного еды для себя и своих котят. Как вы уже, наверное, поняли, я — кошка. Одна из тех бродяг, которые вечно «ходят сами по себе». Эта ночь ничем не отличалась от всех тех ночей, которые я провела, шатаясь по улицам большого города в поисках еды. Но тогда я ещё не знала, что эта ночь была для меня последней…
Этой ночью я в последний раз имела возможность вдохнуть сырой осенний воздух, почувствовать шуршание опавшей листвы под подушечками своих лап.
Как обычно, я начала свою ночную прогулку с большого восточного моста. Тихо ступая по мокрому асфальту, я медленно направлялась к шумным улицам Лондона, время от времени останавливаясь и брезгливо отряхивая промокшие лапки. Что-то неладное я почувствовала ещё тогда, когда шла по широкому каменному мосту, перекинутому через Темзу. Плохое предчувствие закралось в мою душу. Я резко остановилась и просунула голову в небольшой просвет между железными прутьями ограды. Вода в реке выглядела темнее, чем обычно, и от неё веяло едва уловимым холодом. Во всём чувствовалось приближение зимы: в тёмном холодном небе, в воздухе, в поведении людей, спешащих по своим делам. Приход зимы не предвещал ничего хорошего. Он означал лишь новые трудности, с которыми мне пришлось бы столкнуться. Внезапно мне на нос упала крупная дождевая капля и я раздражённо фыркнула, стряхивая её. Тут же я почувствовала, как ещё несколько капель попали мне на спину. Начался дождь. И тут же надо мной замелькали разноцветные зонты проходящих мимо пешеходов. Дойдя до конца моста, я успела промокнуть насквозь. Холодно, мокро и очень унизительно топать под дождём по огромным грязным лужам. «В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит,» — пронеслось в моих мыслях. Но я понимала, что нужно идти дальше.
Выйдя на одну из больших лондонских улиц, я осмотрелась. Кругом разноцветными огнями пестрили вывески кафе и магазинов. Дождь постепенно перерастал в ливень, а лужи на тротуаре становились всё больше. Я заметила небольшой козырёк у входа в кафе, под которым стояли и разговаривали два человека. Я поспешила подойти поближе и хоть на время укрыться от дождя. Сначала меня не заметили, но спустя пару минут до меня сверху донёсся раздражённый голос:
— Эй, а ты что здесь забыла, маленькая паршивка?
Сразу же за этими словами последовал сильный толчок в бок, который отшвырнул меня за пределы козырька, и я упала прямо в грязную лужу, растекшуюся по всей ширине тротуара.
— Развелось тут этих блохастых тварей! Одна зараза от них, — послышался всё тот же резкий мужской голос.
Я с трудом поднялась на лапы и вяло отряхнулась. При этом бок прошила резкая и сильная боль. Медленно переставляя непослушные лапы, я сделала несколько шагов. Дождь не переставая хлестал по асфальту. Потом я почувствовала какой-то шум в голове и остановилась. Лапы подо мной подгибались и дрожали, будто я нанюхалась валерьянки. Шаг. И боль снова своими острыми когтями впилась в мой бок. Голова закружилась и перед глазами замелькали разноцветные огни. В этот же момент в нос ударил едкий запах дешёвого алкоголя. От этого сознание ещё больше помутилось и мне стало тяжело дышать. Неожиданно в нескольких сантиметрах от меня на асфальт упала и разбилась стеклянная бутылка из-под пива. Осколки брызнули во все стороны, и я машинально отскочила назад. Послышался рычащий рёв двигателя спортивного автомобиля и громкий нетрезвый смех. Я в оцепенении застыла на месте, будто вкопанная, и не могла пошевелиться. «Бежать! Нужно бежать!» — кричало всё моё существо, но лапы отказывались двигаться. Я так и стояла ещё пару секунд, пока не пришла в себя. Но было уже поздно. Рёв тормозов, скрежет новой резины о мокрый асфальт и оглушительный гудок. Всё это слилось в один душераздирающий вопль ужаса.
Последнее, что я помню — это сильный удар, отбросивший меня на тротуар и возмущённые возгласы прохожих, на которых попали брызги из-под колёс резко затормозившей машины. Потом я перестала слышать и их. Я падала, проваливалась в пустоту, пока яркая вспышка света не ослепила меня. Удара после долгого падения не последовало. Я просто оказалась в ослепительно белом помещении. Оглянувшись назад, я увидела безжизненное тощее тельце, лежащее на тротуаре. Мимо проходили люди. Десятки, сотни, тысячи пар человеческих ног. Наконец кто-то обратил внимание на мокрую кучку меха, лежащую в луже дождевой воды.
— Одной паршивой тварью меньше.
Нога в начищенном до блеска лаковом ботинке учтиво пихнула маленький меховой комочек и продолжила свой путь.
Сейчас, оглядываясь назад, я поняла что-то очень важное. Не знаю, верите ли вы в перерождение души или девять кошачьих жизней, но я скажу вам одно: если мне когда-то и придётся пройти ещё один жизненный путь, то больше всего я боюсь пройти его на двух ногах и без сердца.