Женщины в кубе
В мюнхенской Pinakothek der Moderne открылась главная выставка германского весенне-летнего артсезона — «Женщины».
Здесь представлены работы трех титанов авангарда — испанца Пабло Пикассо, немца Макса Бекмана и американца голландского происхождения Виллема де Кунинга, — посвященные женской теме. Почетное место в экспозиции занимает наша эрмитажная «Дриада» кисти Пикассо.
До Пинакотеки Модерна редко добирается турист, начинающий знакомство с богатейшими мюнхенскими собраниями по принципу хронологии, — до собрания авангарда он обычно просто не доживает. И совершенно зря, потому что именно здесь хранится искусство, которое мы понимаем лучше всего, — наследие XX века с выходом в век XXI. В стильном здании, напоминающем лондонский White Cube, клубится вся выставочная деятельность трех прославленных Пинакотек.
Здесь же в 14 залах как продолжение постоянной коллекции искусства XX века разместились «Женщины» — 95 полотен из лучших музеев мира. По словам куратора, это самый дорогой проект Пинакотеки за всю его десятилетнюю историю. Но ко дню рождения чего только себе не позволишь, особенно если речь идет о небедной Баварии.
Королем выставки стал вопреки обыкновению вовсе не Пикассо. Испанский гений возник в Мюнхене для привлечения публики, клюющей на грандиозное имя. На самом деле хитрые немцы привезли картины Пабло, чтобы еще выше вознести своего любимца Макса Бекмана — наверное, самого известного немецкого художника прошлого века. Пусть в других темах Пикассо отодвигал плодовитого саксонца на второй план, но только не в умении писать женщин. Тут зубры стиля были на равных.
Бекмана причисляют к экспрессионистам, чтобы хоть как-то его определить. Сам он от такого звания всячески открещивался. И если бы его спросили, кто ему больше интересен из художественной ойкумены, он бы назвал последовательно: импрессионистов, великих испанцев, ренессансных немцев, античных скульпторов, но никого из близкого времени. Он не состоял почти ни в каких художественных сообществах и собственного направления не создал. Пользовался уже существующими методами и формами, но достигал неожиданных результатов. Любимым его жанром был автопортрет. Рисуя женщин, Бекман никогда не конкретизировал натуру. Влюбленный всю жизнь в одну женщину — свою жену, чьи более чем реалистические портреты присутствуют на выставке, Бекман использовал форму женского тела как самую удобную для выражения своих мыслей.
Выставка поделена на пять тематических разделов, где женщина выступает в роли музы, рока, возлюбленной, богини и иконы современной истории. Полотен Бекмана больше всего там, где речь идет не о любви. Жизнь художника была сущим адом — он видел и понимал больше, чем простой смертный. Его женщины слишком большие, черные, непристойные. Откуда он — примерный семьянин, не чета фривольному Пикассо — знал об этом? Бекману было страшно: он чувствовал, что Гитлер сломает Германию и ее искусство. То было правдой. Он сам попал в «дегенераты» и вынужден был эмигрировать. В Америке его обостренное чутье на мировое зло только усилилось, и он продолжал выплескивать свой талант, создавая гротесковые фигуры крупных обезличенных самок.
Пикассо оказался равным самому себе: кубистские женщины иллюстрируют перипетии его неспокойной жизни, а заодно и мировой истории в целом.
Зато де Кунинг абсолютно оригинален в своем подходе к женщине. Как он сам пишет в воспоминаниях, его женские портреты — это автопортреты. И не надо подозревать в нем латентного гомосексуалиста. «Я бесконечно люблю женщин и, кажется, чувствую присутствие женского начала во всем». Он придумал оригинальный жанр женского портрета, разлитого в импрессионистском пейзаже. Это безумно красиво. И как бы ни хотели кураторы выделить своего национального героя Бекмана, глаз приковывают цветущие полотна де Кунинга. Которого не только мы мало знаем из-за отсутствия его работ в наших собраниях. Немцы тоже были не в курсе, что он так декоративно прекрасен.