Он жизнь, словно пьесу, в театре Абсурда
играл на подмостках жестокой Судьбы.
Как кукла, послушен рукам демиурга,
талант отдавал на закланье толпы.
Его антрепризы тревожили струны
сердец очерствевших, израненных душ.
Ромео играл он, к восторгу дев юных,
и дух Казановы ему был не чужд.
Актёром он был и шутом маскарадным,
служил Мельпомене в столицах, в глуши.
При гриме всегда, в театральных нарядах
себя распылял ни за что… за гроши…