Однажьды Бог послал ворон кусочка сыр… Ну, Пармезан…
И он его тихонько жрал… Один, как партизан.
Сидел себе на ветка — заместо табуретка —
И жрал, и жрал, и жрал, и жрал, и жрал!
Скорей-скорей, щьтоб кто-то не украл.
А мимо щёл лиса… И колбаса — нет, сыр — почуял.
И тоже сразу очен захотел…
Прям даже весь вспотел!
Прям даже стойка сделал, как собак.
Вот так!
И говорит: «Привет, ворон!
Вах! Дай мне посмотреть со всех сторон,
Какой же ты красивий нынче стал,
Ведь я тебе давно, два — нет! — три сутка не видал!
Какой же ты теперь неординарный!
Какой лицо! Какой фигур щикарный!
И как тебе идет твой черный цвет!
М-м-м! Наоми Кэмпбелл, Уитни Хьюстон, нет?
Я прям совсем тебе не узнаю!
Прости, щьто рядом долго так стою,
Я просто оторвать глаза не в силах
От твой лицо — какой же он красивий!
С тебе портрет надо писать, картина,
И помещать всемирний паутина…
С тобою рядом даже Мона Лиза
Не смотрится… А, так себе, Огризок.
С тобою рядом сам Софи Лорен,
Как рядом с роза — огородний хрен…
Прекрасен верх твой и прекрасен низ!
И пусть с ума сойдет от зависти Борис
Вот этот — как его там — Моисеев!
Твой задний низ — гораздо красивее!..»
Так говорит лисиц. И тихо-тихо
Подходит ближе — хитрий, билят, чувиха!
Ворон — молчит, но кущать перестал.
И гордо смотрит вниз — как Ленин с пьедестал.
Лисиц чуть-чуть немножько отдохнул —
И снова: «Эй, ворон! Уснул?
Не спищь? Я тут сказать тебе еще хотел,
Пока ты в Голливуд не улетел,
Щьто преклоняюсь пред твоим умом.
Я себя чувствую, ну, просто чмом,
Когда смотрю на твой високий лоб.
Ты — гений! Твоя мисль, как антилоп,
Несется вскачь, опережая время.
Ты самий мудрий между нами всеми!
На твой на лоб написано вот тут,
Щьто ты закончил главний институт
И щьто с медалью ты закончищь академий…
Я зуб даю, щьто Нобелевский премий
Тебе вручат, ну, максимум, в субботу —
За математика контрольную работу.
Я глаз даю, щьто умных в этом мире
Всего лишь двое: ты и Пентиум 4 !
Спасибо, Бог, щьто ты позволил мне родиться
В один эпох с этот великий птица!» —
Так говорит лисиц.
И ближе, ближе к ворон свои пододвигает лыжи.
Ворон — молчит. Надулься, как индюк —
Аж пузо випирает из-под брюк.
Такой прям важный стал, как будто цар.
Как генеральний птица-секретар.
Лисиц же хитрий, отдохнув слегка,
Включил уже такого дурака,
Щьто даже сам себе немножько удивилься.
И говорит: «О, Господи! Неужьто я Влюбилься!!!
О, мой прекрасний сон! О, мой ворон!
Ты доведещь мене до похорон!
Нет без твоей любви мне жизни, детка !
Сейчас повещусь ! Вот на этот ветка.
Нет — отравлюсь ! Вот этот мухомор.
О, мой ворон! Май лав! Шери! Амор!
Как больно знать, щьто ты мене не любищь!
Щьто мой супруг ты никогда не будещь!
И не снесещь мне маленький яйцо,
Точь в точь похожий на мое лицо
Ах, плохо мне! Ах, ах! Я умираю!
Инфаркт! Инсульт! Инцест! Ах, я не знаю!
Ах, сердце мой! Все! Навсегда замри
Ну, щьто же ты молчищь?!
Кричи скорей ноль три!!!»
И — он упал — рука к груди прижатий,
Как будто только щьто его хватил Кондратий.

Ворон — а щьто ворон?! Он клюв разинул,
Про сыр забил — из рот его не винул
И каркнул так, щьто тут же подавилься…
И вместе с сыр он с дерево свалилься.
Щьто дальще? Пищевод… Желудок…
Лиса голодний бил — ублюдок!
За польчаса ворон переварил
И стал Ворон уж не такой, как бил…

Мораль:

Когда имеещь сыр — сиди и куший
И никого и никогда не слюший!