А мы сатанеем без дел и без денег,
являя собою голь,
устами младенца глаголет младенец,
проглатывая глагол,
пророчит-морочит, блаженного корчит,
местами кривит уста,
и глас вопиющего шамкает молча,
вещать и звучать устав.
Небесною манной набиты карманы,
висит на ушах лапша,
но мало помалу от самообмана
становится шире шаг,
со скрипом врывается в лёгкие воздух,
волшебный, как порошок,
и варится время, не верится в возраст,
а шёпот шуршит, как шёлк.
И мы оставляем кресты и окопы
пастись на пустой земле,
козырные пики, казённые копья,
петляет в потёмках след,
забыты колосья, разбиты колени,
коптит подожжённый рай,
и нечего делать, и не во что верить,
и некуда умирать.