Ты ведь просто зрелищ хотел, не так ли? Поиграть в героев и королей… Ну, а мы — статисты в большом спектакле, где никто не помнит своих ролей. Становись кем хочешь: на каждый дворик есть своя принцесса и свой дракон и вишневый сад, где закопан Йорик (лишь копни и вот он, — неглубоко). По уму — пора бы поставить точку, (оцени: я в меру свою ретив), только ты ведь цедишь нас по глоточку, как какой-то редкий аперитив, только ты все смотришь на нас упрямо, день и ночь, в упор, не смыкая глаз, потому и тянется эта драма или мелодрама, а может — фарс. Словно механические игрушки, раз за разом крутим один сюжет. И стреляли ружья (и даже пушки), только вот финала все нет и нет.

Жизни смысл — он верткий, как шарик ртути, не схватить, но правда — она видна, в том, как мы стремимся дойти до сути, докурить до фильтра, допить до дна, раствориться в дымке, почить в нетленке, добежать, допрыгаться, но достать, довести до грани, поставить к стенке, долюбить до гроба, дожить до ста. И опять впустую… По меньшей мере, мы пытались тысячи раз, поверь: победив врагов, ты подходишь к двери, открываешь дверь, а за нею — дверь! Ну, а кто сценарий писал, не ты ли? Так поведай планы на жизнь вперед. Мы ведь тут такого наворотили, что никто вовеки не разберет.

И при всей безумности наших действий, каждый мнит достойный себя финал… Кто из нас стал тем, кем мечталось в детстве? Кто из нас об этом хоть вспоминал? Вот и я когда-то, когда был глиной (непросохшей, мягкой, сырой, пустой), шастал неприкаянной половиной по когда-то бывшей одной шестой. Сам себя искал сквозь года и страны, роль тянул, как тянет бурлак баржу… Но отныне знай: у меня есть планы, я тебе их тоже не расскажу. Потому как времени — на пределе, и придется мчаться во весь опор. Жаль, что ты не метишь нас, в самом деле, неприменным штампиком «best before:». Чтоб не клянчить день, не просить отсрочки, — знать свой час, мгновение, но зато, жизнь свою сыграть до последней строчки, до последней буквы, последней то