Любимый,
ты Чудовище и Маг,
способный разжигать меня дыханьем.
Подвздошно Музу вспарывать желаньем
до спазмов и до судорог в Словах.
Когда язык, презрев на время власть
рождаемых в веках привычных звуков,
немеет и вылизывает суку,
что музыке соитий отдалась.
…
Раскрывшись до мистических щедрот
бунтующего, влажного пульсара,
исходит, обезумев, соком… жаром,
и магмой, обжигающею рот.
В животном,
распалённом естестве
лакаешь лимфу слов не изречённых,
что рвутся из глубин горячим стоном
и вязким откровением на свет.
…
Но мечется так загнанно и зло
живое электричество под кожей,
что вызрело,
а вырваться не может
за призрачную грань обычных слов.
Пусть сладко… первобытно… вновь и вновь
на пике красоты в нас входят звери,
оскалясь, ощетинившись, ощерясь
немеющим стихам пускают кровь…
…
И чувства трансформируются в крик —
как импульс от набухшего бутона,
что бьётся
и сжимается синхронно,
без слов поняв твой страждущий язык.