Песочный бархат, тысяча кинжалов — ты выковала прочную броню. Настолько безошибочно, что мало отсылок на стратегию и нюх. Ты спрашивала как-то: «хороша ли?» — двояко, как дурманная трава.
Тебе, пожалуй, слишком много дали, раз ты не научилась отдавать.
___Мне дали даже больше, чем просила, и, веришь ли, непросто удержать на редкость разноплановую силу, что мечется от пялец до ножа. Две крайности в изысканном дуэте: приятно слушать, больно исполнять… Я — тьма, насквозь пронизанная светом. Я — лёд, что невозможен без огня.
Войдя в несуществующую реку за мощью, что поистине ценна, ты, как никто, познала человека — и так теперь от нас удалена! Отважные играют против правил, с девизом «на войне как на войне»; мерзавцы поднимают кубки славы…
А ты? — не за. Не против. Просто вне.
___Я выплатила цену этой мощи, все ставки своей болью разорвав. Ты ищешь бесконечное на ощупь (имея, несомненно, больше прав, чем слепо подчиняющийся силе), но власть тебя мгновенно развратит…
А после перекрестка «или» — «или» не сыщется обратного пути.
Ты можешь притворяться равнодушной, я это достоверным не нашёл. Боюсь, что удовольствие послушать прекрасную и телом, и душой — для мальчиков, застывших у порога /да может быть, и девочек — как знать?/; но мне пора в ту самую дорогу, которой ты вольнА меня пугать.
___Наивный, ты души моей не видел, иначе отшатнулся бы тотчас. Потворствуя придуманной обиде, ты держишь мир на кончике меча! Амброзию и пепел не разделишь, — сожжённым сердцем в этом поклянусь…
…предвидя, что едва ли ты поверишь.
Раз выбрал, то иди.
Иди ко дну.