Эстония, война, сорок четвертый год,
Бои идут, стоим мы в обороне,
Кто побывал в бою, меня поймет,
Я был сержантом замкомвзвода.

Максим, патроны сюда подвезли,
Мало осталось во взводе ребят,
Вчера три атаки большие отбиты.
И был накануне убит лейтенант,

Есть блиндаж, но сырые полы,
В грязи утопали совсем сапоги,
С убитых срезаем подошвы тогда,
Полы устилаем. Да, жизнь такова.

День третий и снова идет артобстрел,
Идут в атаку немцы, мы стреляем,
Фашисты очень близко подошли,
Кидают в нас гранаты, отвечаем.

Ну, в общем, закидали немцы нас,
Летят осколки, спрятался в блиндаж,
Затихло, Глянул. Большинство убито,
Кто не убит, тот ранен и кричит он,

И немцы поднимаются к последнему броску,
А рядом пулемет заряженный стоит,
И пули у лица так и свистят тоску,
И голову поднять никак нельзя,

Я поднял руки, длинными стреляю,
Лента одна, вторую ленту зарядил,
Вдруг все, закончилось и затихает.
Гляжу, а немцев много положил.

А через полчаса, идут, где я стоял.
И генерал и свита, я их, и не знал,
Из свиты: «Кто стрелял?" — «Ну я»,
«Спасибо, ты единственный стрелял».

И орден мне на грудь повесил генерал,
Вот так, я с сорок первого на фронте,
Три раза ранен был, и не имел медали,
А здесь за пять минут и сразу орден дали.

И с той поры, я не могу понять,
Героем или трусом, мне себя считать.