Ликвидаторы
Этот материал написан в середине 1990-х со слов людей, само существование которых представители заинтересованных силовых структур, возможно, будут отрицать. Они, тем не менее, всего лишь выполняют задание, которое поручает им страна. Они не «джеймсы бонды» с «лицензией на убийство» и не «киберы-терминаторы». Их работа так же необходима обществу, как работа врачей, а точнее, мусорщиков. Кому-то из руководителей «Интеллидженс сервис» приписываются слова: «Наша работа настолько грязная, что выполнять ее могут только истинные джентльмены». Вот что рассказали нам офицеры о своей работе, которую они сами грязной не считают
Кредит доверия исчерпа
Одной из особенностей войны в Чечне было лицемерие как обычных боевиков, которые в критической ситуации просто бросали оружие и прикидывались мирными жителями, так и различных руководителей, создававших видимость лояльности к России на официальном уровне, одновременно, координируя действия формирований моджахедов или помогая им. Такая ситуация была обусловлена, в частности, множественными родственными связями, которые пронизывают всю Чечню. Полагаться мы могли только на «кровников»: людей, осуществлявших кровную месть за погибших родственников. Но и они сотрудничали с федераламолько пока им это было выгодно. Наше руководство до поры до времени закрывало глаза на это, преследуя свои цели, однако некоторые местные лидеры переходили границы, и тогда кредит доверия к ним оказывался исчерпанным. От таких «союзников» приходилось избавляться.
Одним из подобных лидеров был Н. — бывший заместитель министра в чеченском правительстве, на момент операции остававшийся лицом почти официальным, вхожим в круг доверенных лиц российского военного руководства в Чечне. В то же время он являлся признанным лидером незаконных вооруженных формирований Чечни, имел политический вес в дудаевском окружении. К концу февраля 1995 года наше руководство приняло решение о физич
Безусловно, персона подобного ранга должна была исчезнуть, не вызвав кривотолков и нежелательного резонанса в стане врагов. Следовало также использовать этот факт для внесения раскола в ряды противника.
В марте 1995 года наша группа получила окончательную задачу на устранение Н. с последующим похищением автомобиля, черной «Волги», и тел убитых. По данным агентуры, стало известно, что Н. на своей машине с водителем периодически появляется в пригороде Грозного на дороге в Урус-Мартан. После изучения обстановки мы пришли к выводу, что участок дороги, где гарантировано появление машины Н., очень невелик. Поэтому засаду придется организовать буквально под носом и у нашего блокпоста, и у чеченских боевиков, так как за блокпостом начинался район, полностью контролируемый «духами». Сложность задания заключалась еще и в том, что сделать все надо было незаметно. А как в нескольких десятках метров от блокпоста и в сотне метров от чеченского села сначала расстрелять машину, а потом на ней уехать, чтобы никто ничего не увидел, не услышал и не понял?
Решили действовать следующим образом. Группу разделить на две подгруппы: огневую и захвата, по три человека в каждой. Всех вооружить бесшумным оружием, причем в огневую подгруппу включить снайперов с «Винторезами». Подгруппа захвата помимо штатного оружия была вооружена пистолетами Стечкина с ПБСами. Чтобы скрытно вывезти трупы и «Волгу», решили использовать КамАЗ с кузовом, крытым тентом.
Схема действий была принята следующая. Огневая подгруппа располагается за поворотом в кустах в готовности по установленному сигналу открыть огонь на поражение по пассажирам «Волги». Группа захвата находится в кустах у дороги и при появлении нужного автомобиля выходит на дорогу и останавливает его якобы для проверки документов. Их действия не должны вызвать подозрения у объекта засады, так как в двух десятках метров за его спиной находился блокпост. Главная опасность для нас в этой ситуации исходила именно оттуда: защитники поста, естественно, не были предупреждены, и в случае обнаружения ими кого-либо из группы могли произойти неприятности — от просто конфликта и «засветки» операции до перестрелки, если бы солдаты на блокпосту не захотели разбираться, что к чему.
После остановки машины группой захвата снайперы должны были открыть огонь на поражение из бесшумных снайперских винтовок. Дальность до цели составляла метров семьдесят, поэтому никто не сомневался, что они со своей задачей справятся. Тем не менее подгруппе захвата было приказано в случае необходимости раненых добить. После этого все должны были сесть в «Волгу» и загнать ее в КамАЗ, стоящий недалеко от дороги с открытым бортом в готовности принять груз.
Все действия отрабатывались заранее. На операцию отводилось несколько минут. Только при таком темпе можно было обеспечить скрытность и исключить контакты и конфликты с блокпостом.
После остановки машины группой захвата снайперы должны были открыть огонь на поражение из бесшумных снайперских винтовок. Дальность до цели составляла метров семьдесят, поэтому никто не сомневался, что они со своей задачей справятся. Тем не менее подгруппе захвата было приказано в случае необходимости раненых добить. После этого все должны были сесть в «Волгу» и загнать ее в КамАЗ, стоящий недалеко от дороги с открытым бортом в готовности принять груз.
Все действия отрабатывались заранее. На операцию отводилось несколько минут. Только при таком темпе можно было обеспечить скрытность и исключить контакты и конфликты с блокпостом.
Спустя некоторое время пропажа Н. обнаружилась. Начались поиски на маршруте. Их вели и боевики, и силы федеральных войск. Разумеется, никакого результата они не дали. Н. бесследно исчез. Все было разыграно как по нотам, а следов мы никогда не оставляли…
Рискуя потерять свободу
Безусловно, необходимость выполнения подобных заданий ставила нас в двусмысленное положение. С одной стороны, мы понимали объективную необходимость таких действий, кроме того, они являлись для нас реальной возможностью отомстить за погибших товарищей. С другой — отсутствие каких-либо письменных приказов и распоряжений, а также оперативных документов по конкретной задаче ставило нас в случае неудачи практически вне закона. Ни секунды не сомневаемся, что, если бы мы вдруг попали в поле зрения органов прокуратуры, руководители, ставившие нам задачи, от нас бы открестились. Таковы правила этой игры. Тем не менее, подобные задания, даже несмотря на их противозаконность, мы выполняли с радостью, и угроза тюрьмы нас не останавливала.
Двусмысленность нахождения наших войск на территории Чечни вызывала двусмысленное трактование законов Российской Федерации органами местного самоуправления. То ли федеральные войска — силы по наведению конституционного порядка на территории субъекта Российской Федерации, то ли — агрессоры и оккупанты.
Иголка в стоге сена
В Грозном, выполняя специальное задание по выявлению склада с оружием, среди белого дня были расстреляны из автомобиля наши товарищи. Человек, стрелявший в них, был задержан, но потом по непонятным причинам отпущен на свободу. Ни мы, ни наше руководство не могли оставить этот факт без внимания, решив наказать виновных.
Пока задержанный находился под стражей, мы собрали о нем достаточно полную информацию: кто он, откуда, где проживает и тому подобные факты. После его освобождения, используя свою агентуру и агентуру коллег, мы начали добывать данные, позволяющие вычислить места пребывания объекта, транспортные средства, используемые им в настоящий момент, маршруты движения и время. То есть все, что помогло бы определить время и место проведения засады. Кстати сказать, коллеги шли нам навстречу, понимая важность предстоящей операции не столько в боевом, сколько в морально-этическом плане.
Удалось выяснить, что группа боевиков с нужным человеком передвигалась обычно на двух автомобилях УАЗ-469. Район, где отмечалось их появление, довольно сложный для работы: предгорье контролировалось боевиками и достаточно плотно заселено. Расстояние между населенными пунктами — от пятисот до тысячи метров. Шуметь в таком месте, проводя засаду, крайне рискованно. В то же время у нас не было четких данных о времени и маршруте движения цели: район есть район. Поди угадай, по какой из дорог будет двигаться объект и будет ли двигаться вообще! Мы долго спорили, какие именно участки дороги необходимо взять под контроль. В конце концов, доложив свой план командованию, мы получили боевой приказ на проведение поисково-засадных действий в выбранном нами районе.
Охота начинается
Поисково-засадные действия — формулировка хитрая, она не привязывает группу к конкретной точке. Твое личное дело, где ты в определенном районе организуешь засаду: был бы результат. Сложность предстоящих действий заключалась еще и в том, что, несмотря на комендантский час, движение одиночных машин с наступлением темноты продолжалось. Ездили и боевики, и просто местные жители, да и наши по своим агентурным делам. Последние, правда, с пропусками, но какая, в сущности, разница нам в засаде, есть у него пропуск или нет? Из кустов не видно.
В такой ситуации попробуй определись, где боевики, а где мирные. Упаси господь завалить не того! Будь уверен, парни с щитами и мечами в малиновых петлицах встретят тебя, как только в пункт постоянной дислокации вернешься. Не говорю уже о том, что если по ошибке своих завалишь, потом всю жизнь сам себе не простишь.
Дорога, на которой предстояло работать, соединяла два села и была длиной всего метров пятьсот. Группе в составе 14 человек для скрытности предстояло выдвинуться в район на гражданских автомобилях. Чтобы не вызвать излишнего любопытства у местных жителей, среди которых каждый второй мог быть осведомителем «духов», мы поставили на машины местные номера. Чтобы скрыть место высадки группы, спешивание проводили на ходу. Для простоты организации засады еще в ППД определили боевой порядок и так высаживались из машин: первая пара — наблюдатели, они же подгруппа обеспечения, затем подгруппа захвата, командование группы, огневая подгруппа и опять пара наблюдателей, принимавших на себя в случае опасности обязанности подгруппы обеспечения 2. Связь с центром тогда мы впервые осуществляли по сотовому телефону. Для обеспечения безопасности в нескольких километрах от предполагаемого места засады крутилась наша бронегруппа.
Это сладкое слово «месть»
Лежим. Час, другой, третий. Никакого движения. Мысли разные одолевают. Вдруг нас кто-то во время десантирования заметил или вообще продал? Кроме того, полной уверенности в том, что в одном из сел находятся именно те люди, которые нам нужны, нет. Цвет и марки машин совпадают, а там как знать.
Мы собрались уходить. Вдруг наблюдатель докладывает: «Подъехал уазик!» Машина остановилась, не доезжая до нас, из нее вышли несколько человек, достали приборы ночного видения и стали проверять безопасность дороги. Видимо, этот участок у них тоже считался рискованным. Ждем. А ожидание — штука нервная. Вдруг это их разведка нас ищет? Нет, погрузились в машины и тронулись на небольшом расстоянии друг от друга. И опять сомнения: те это люди или не те? Как определить, чтобы грех на душу не принять?
Решили рискнуть. Вышли открыто на дорогу и стали машины тормозить. «Уазики» встали — и сразу же из дальнего по нас открыли огонь. Хорошо, что было темно, очередь прошла, никого не зацепив. Ну наконец-то все сомнения рассеялись! Первый автомобиль попытался уйти. Мы начали бить по нему, в два ствола метров с семи, не больше. Из машины выпрыгнул «дух», а на нем аж три автомата висят. Успел он пару раз шагнуть и тут же получил пулю в голову, потом еще две в грудь и в шею. Стреляли мы только из бесшумного оружия. Одновременно добавляли по второму автомобилю. Сопротивления никакого. Окружили машины, быстренько все вытрясли: оружие, документы… Не успели толком документы посмотреть, как со стороны села появляются фары. Были у нас горячие головы, которые предлагали и этих встретить соответственно, но командир принял решение: «Уходим!» Оружие есть, документы есть, в расположении части разберемся. Выполнена задача полностью или нет, к чему лишний риск? Быстро собрались и стали отходить. Вариант отхода также в ППД был отработан. Пройдя несколько километров, мы добрались до пункта эвакуации, где нас уже ждала бронегруппа. На броне вернулись домой без дополнительных приключений…
Позже из открытых источников информации мы узнали, что в районе наших действий погиб нужный нам человек. Очевидцы рассказывали, как утром ноги одного небезызвестного начальника, который саблей отрубал головы нашим летчикам, торчали из одного из тех «уазов» и дергались в предсмертной агонии… Мы были удовлетворены. Наше руководство тоже.