Волшебная эта зима запоздалая,
и сладкая нега любви до полуночи…
шепни мне тихонечко:
глупая…
дурочка…
дождинка рассветная…
звездочка алая… —
Так тихо.
Так нежно…
На улице снежно.
Метель пролетает над нашею крышей.
А я — на плече у тебя безмятежно.
Никто нас не знает.
Никто нас не слышит.
И холст неба вышит ночными огнями.
Я прячу глаза, опуская ресницы.
Я птица, любимый.
Я — белая птица…
Лечу над полями… лечу над холмами…
И море касается крыльев волнами: бездонное море бескрайней надежды.
Пожалуйста, слышишь, —
мятежный мой,
нежный! —
Мы сказку напишем!
Не кто-то.
Мы. Сами…
И в ней будут руки.
И в ней будут губы.
И тихое «здравствуй»,
и первые слезы…
И грозы… конечно же, — летние грозы
стегать будут щеки — так сладко, так грубо…
На улице шубы набросили ели: на тонкие плечи, на голые руки.
Ты слышишь? -
тук…
тук…- тише тихого стуки, похожи на звуки весенней капели.
И мы опьянели сегодня с тобою в холодном снегу голубых изумудов…
Так хочется плакать от этого чуда!
Мне страшно назвать это слово — лю- бо-вью…
Я окна открою.
А там — снегопады…
И светит последний фонарь одноглазый.
Давай, посчитаем на небе алмазы!
Не думай, что завтра.
не надо.
не на-до…
Ты близко. Ты рядом.
Мы грезим стихами.
Ты пахнешь до дрожи моими духами.
И ангелы в окна снежинки бросали — все так, как мы в сказке своей написали.
Касались ладони.
И губы.
И души.
И жар меня греет.
И ночь меня душит…
Пожалуйста, милый, — счастливой развязки…
весенней капели…
как в сказке…
как в сказке…