Залечь бы в темную берлогу,
Никто бы душу там не трогал,
До слез своей напиться грусти,
Потом, спустя весну, отпустит…
Покой подарит чашка грога,
На теле простыня, нет — тога, —
Собой я буду без лукавства,
Другого слаще нет лекарства…
Постойте! Бьете вы тревогу?
Не стоит, в норме все, ей-Богу…
Сейчас, поймите, очень хочется
Мне одиночества,
одиночества,
одиночества…