Когда я думаю о стыде, то первым делом приходят телесные ощущения. Стыд связан с мощной физической реакцией: краснеют лицо-уши-шея-руки, выступает пот, ноги слабеют, в груди — ощущение провала, в который ухаешь всем своим существом. Глаза опущены, невероятно тяжело их поднять и увидеть реакцию другого человека — ты полностью и абсолютно уверен в том, что она негативная… Нет, это слишком слабо — «негативная»… На лице другого ожидаешь увидеть гримасу отвращения-осуждения-презрения — и, разумеется, видеть ее не хочешь, поэтому и смотришь в пол — так оно спокойнее.

Но помогает мало, потому что стыд тесно связан с ощущением того, что ты весь, целиком и насквозь, виден. Это тотальная прозрачность для взгляда другого человека, и — что не подлежит сомнению в момент стыда — взгляд находит только ничтожное, то, что никогда бы не показал другому, но не можешь скрыть — ты же прозрачен! Стыд тесно переплетен с чувством обнаженности перед недружелюбным взглядом. Когда же мы обнажены (телесно или душевно) перед взглядом любимых людей — то мы испытываем возбуждение, подъем энергии, ее движение. В стыде же — полная остановка, замирание, замораживание и съеживание.

Стыд всегда перед кем-то. Когда один на один, наедине с собой, я не стыжусь, что бы ни делал. Но если появится кто-то еще — реальный или в воображении, то естественность исчезает, сразу начинаешь сторожить самого себя, соотносить свое поведение с возможными реакциями другого человека. Стыд не является естественным состоянием для человека как биологического организма, он всегда формируется в процессе вхождения человека в общество. Поэтому в разных культурах люди стыдятся разного. Там, где русский мужчина разденется до пояса, японец устыдится -это неприлично. Где-то неприлично сморкаться на улице, где-то — рыгать за столом… Взрослые люди объясняют детям, чего им нужно стыдиться, то есть чего нельзя им делать ни в коем случае, потому что это будет говорить окружающим о том, какие они грязные и плохие.

Стыд, как и любое чувство, не имеет четких границ, он перетекает в другие состояния и имеет разные степени выраженности. От неловкости через смущение и стеснение он может усиливаться в собственно стыд, вплоть до позора — тотального, всепоглощающего ужаса перед тем, что множество людей увидели твою «неприглядную» сущность. Не зря в славянских языках «позор» — это внимание, зрелище… «Неловкость» — это ощущение некоторой неуместности того, что происходит; смущение — стыд, направленный в будущее (может что-то произойти, что вызовет стыд). Стеснение рядом со смущением, просто во втором больше энергии и возбуждения, тогда как в первом ее меньше, и больше заторможенности, скованности.

Противоположностью стыда является гордость — ощущение собственной ценности. Я горжусь собой тогда, когда ощущаю, что сделал что-то ценное, значимое. Горжусь детьми, когда они делают то, что я считаю значимым. Гордость близка к уважению, равно как стыд тесно переплетен с презрением. Греческое «гордость» (hybris) имеет такой дополнительный смысл, как «дерзновение выйти за пределы, которые определила судьба». Тогда стыд — как противоположный полюс — это попытка сжаться в самого себя, исчезнуть, свернуться в черную дыру, подобно звезде, которая проваливается сама в себя.

Позитивное значение стыда заключается в том, что он делает сближение людей постепенным, дает нам осторожность в раскрытии перед другим человеком. Опасно, если вы не психопат, и если для вас важны реакции окружающих, быть с душой нараспашку со всеми — могут и ударить нас в этот уязвимый момент. Страх стыда — как переживания собственной «обнаженности» перед другим -позволяет не торопиться, закрывает душу. Одновременно, знание стыда обостряет интимность в отношениях — когда с конкретным человеком можешь быть бесстыдным, потому что не страшно, потому что тебя принимают полностью, во всей своей естественности. Интимность тогда становится пьянящей, в ней — свобода от страха стыда… Еще стыд может нам сигнализировать о том, что мы где-то в чем-то себе лжем, ведем себя неискренне и лицемерим.

Негативная ипостась стыда заключается в том, что он может полностью уничтожить возможность контакта. Человек, переживающий стыд, наглухо отрезан от остальных людей. В стыде невозможно никакое движение, никакое действие, направленное по отношению к другим людям. Только одно — прочь от людей. «Социофобия» иногда может быть связана с этой «токсичной» стороной стыда — невозможно смотреть в глаза, ужасно быть в фокусе чьего-либо внимания, потому что знаешь — ты ущербен. Ты ничтожество. Лучше бы тебя не было.

Граница между естественным стыдом и токсическим лежит, на мой взгляд, в точке перехода от частного стыда за конкретные действия/слова к тотальному стыду собственной ничтожности. В токсическом стыде нет способности локализовать его в конкретной ситуации, когда стыдно — обструкции подвергается вся личность. Стыдно не за что-то, а за себя, за то, что ты такой ничтожный… Вторая точка перехода от естественного к токсическому стыду — в его неутолимости. Токсический стыд никак не прекращается, он на самом деле — черная дыра, затягивающая и уничтожающая любую поддержку, любое ощущение собственной ценности. Утешений и поддержки никогда не будет достаточно… Токсический стыд — это жизненный провал, полный и всеобщий.

Стыдно брать деньги. Стыдно быть недостаточно благодарным. Стыдно иметь физические изъяны. Стыдно обнаружить свою необразованность перед значимым близким, для которого это важно… Стыдно не оправдать надежд матери или отца… Стыдно быть предателем своей семьи/рода/друзей… Стыдно «тупить»… Быть «плохим клиентом»… Ничего не понимающим «юзером» — рядом с продвинутым «компьютерщиком», который не преминет закатить глаза — мол, с кем я тут вообще имею дело?!

Конкретных причин для стыда — миллионы. Все эти причины объединяет разрыв между тем, как что-либо должно быть в глазах других людей, и как есть на самом деле. Можно стыдиться не только себя самого или своих действий, но и кого-то другого. Стыдятся родителей-алкоголиков или детей-наркоманов… Стыдятся психически больных родственников или детей с умственной отсталостью… Я ловил себя на мысли, что мне мучительно стыдно за свою страну, когда я слышу недоуменные рассказы иностранцев про то, с чем они сталкивались у нас. В этот момент я словно отвечал за всю страну, за поведение чиновников, разного рода гопников, вороватых бизнесменов и так далее, по списку. Разоблаченная, голая в своей неприглядности страна вызывала у меня стыд — до тех пор, пока я не задал себе вопрос: «а почему я сливаюсь с этими всеми чиновниками и т. д. Как будто это мои негативные черты стали очевидными?» Я перестал стыдиться этих рассказов — но и разорвал свое слияние со страной…

Откуда берется тотальный, токсический стыд? Мне кажется, что он — это запечатленное в психике отражение себя в глазах других, значимых людей. По реакциям окружающих ребенок догадывается, кто он и какой он. Как в игре, когда на лоб прикрепляется имя или роль, и человек по поведению окружающих должен догадаться, кто он. И если на лицах взрослых ребенок видит осуждение, презрение, неприязнь или даже отвращение — он получает вполне определенные сигналы о том, какой он ничтожный и отвратительный. И верит… Верит настолько сильно, что потом не будет верить другим, но более поздним по времени реакциям других людей, говорящих о том, что он- хороший. Настолько сильно, что предложение психолога сказать только в воображении своим родственникам, что они ошиблись, вызывает ужас и чувство вины (вина — частый спутник стыда). Ведь как может такое ничтожество возражать тем, чью точку зрения воспринял как истинную?

Борьба со стыдом, на мой взгляд, чаще всего осуществляется тремя путями:

А) Нарциссический путь (бегство в противоположный полюс, гордость, доходящую до гордыни — мысли о собственной исключительности)

Б) Мазохистский путь (самобичевание, преуменьшение заслуг, самообвинение). Если стыдишь и критикуешь сам себя, то у других людей меньше поводов вас как-то стыдить и обвинять.

В) Садистский (проективный) путь — если стыдишься чего-то в себе самом, то не просто отрицаешь это, но начинаешь отчаянно бороться с объектом стыда во внешнем мире.

Но это не пути преодоления стыда, это, скорее, попытки заглушить его, сделать переносимым, не столь интенсивным. Если стыд рождается через отражение в других, то с помощью этого же отражения можно из него и выбираться. Но, как мне кажется, полностью самостоятельно выбраться из тотального, токсического стыда, невозможно — ведь он как раз блокирует возможность контакта, стимулирует бегство и неспособность поднять глаза и увидеть лицо другого человека, в котором, возможно — принятие и уважение. А если поднимешь глаза — то внутренний переводчик все интерпретирует сквозь призму стыда… Переживать стыд и быть в контакте с другим человеком — невозможно…

Поэтому с тотальным стыдом справляются только в ситуации, когда формируются доверительные отношения — в индивидуальной психотерапии или в групповой. Тогда становится возможным говорить о том, что вызывает стыд… «Есть вещи, о которых никому никогда нельзя рассказывать!»… Пока они есть — стыд никуда не денется, потому что тот, кто ни за что никому ничего про себя постыдного не расскажет, так никогда не увидит другой реакции окружающих, кроме той, которая и вызвала стыд… Никогда не узнает, что, например, нет ничего стыдного в интересе к своим половым органам, и что он/она в детстве были не единственными людьми в мире, кто подвергся сексуальным домогательствам со стороны старших, и что это вовсе не говорит об их грязности и никчемности… Рассказываешь другим, и убеждаешься, то мир не рухнул, а те, кто слышит эти вроде бы ужасные и чудовищные истории про тебя или твою жизнь, не спешат отворачиваться, сочувствуют, или же делятся чем-то очень похожим. А кто-то и вовсе даже не понимает, из-за чего тут убиваться-то…

Путь от токсического стыда к гордости лежит через признание естественности того, что происходило когда-то (если застревание в стыде произошло в давнем прошлом), через снятие вины за то, в чем не виноват, через признание собственной ценности как личности вне зависимости от того, что с тобой делали в прошлом, от реакций на тебя других людей когда-то давно… Очень сложный путь, постоянно сопровождаемый желанием остановиться или сбежать… Кто-то проходит его, кто-то замирает, увы…