Несколько раз приступаю к тому, чтобы написать эту историю, и всё откладываю. Это тяжёлая история, она мучает меня. Она до сих пор ворочается в моём разуме и никак не примет оптимальную форму «размещения». Но, слушайте.
Первого человека звали Дмитрий Царевский, и он был одним из ярких российских хиппи, основателем одного из первых хипповских сквотов в Москве. Человек светлый, безумно талантливый, «мастер креатива», как сказали бы сейчас. Его все любили. Яростный приверженец принципа непротивления злу насилием. Он состоял из абсолютного добра, за исключением одной «ложки дёгтя» — любил траву, подсаживал на неё своих друзей и, по ходу, продавал её же своим.
Второго человека звали Ян Мавлевич. Он тоже был хиппи, но был полной противоположностью тому, первому. Не употреблял, не подсаживал и боролся, как он сам говорил, «за чистоту Системы». И, кстати, не в пример первому, был сторонником активного противления злу насилием.
«Прозвище „Смертник“ Ян заработал в возрасте 14 лет, когда в период общения с хиппи, он решил воспитать волю и в течение недели жил в палатке прямо посередине Люберец (в 1988 году!). Надо добавить, что с 11 лет Ян не только отращивал хайр (длинные волосы), но и профессионально занимался боевым самбо и айкидо, а также изучал анатомию, желая стать великим хирургом. В общем, эта экспедиция не закончилась для него ничем плохим, ибо „храброго пуля боится“. После этого до 18 лет Ян работал санитаром в анатомическом театре, где оттачивал свое мастерство хирурга. Примерно в этот период он стал законченным анархо-коммунистом, хотя ему не чужды и некие правые идеи. Свою повседневную деятельность он рассматривал как элемент национал-освободительной борьбы и главным своим личным врагом считает Соединенные Штаты Америки», — читаем мы на одной страничке, посвящённой ему.
Оба молодых человека были из высокообразованных, обеспеченных московских семей. Мать Мавлевича, например, — известный переводчик.
Молодые люди волею судьбы оказались в одном сквоте. И разница в мировоззрение, естественно, породила между ними конфликт. Закончилось это тем, что Царевский добровольно, улыбаясь, в кругу компании позволил Мавлевичу и его «группе» надеть на себя наручники и увезти себя на машине в лес. Там произошло страшное…
Известная хипповская исполнительница Умка, близко знавшая всех фигурантов истории и любившая Царевского, переживала эту трагедию в одной из своих песен — «Индейское лето». В мелодичной, спокойной, на первый взгляд, песне рассказывается о том, как несколько человек расчленили на поляне другого.
К слову сказать, «группа», которая сложилась под руководством Мавлевича, состояла из таких же отмороженных идеалистов. За короткое время они лишили жизни не только Царевского. Подельник Мавлевича — Сергей Загатин (ныне после отсидки — многим знакомый журналист газеты «Завтра») в дуэли на топорах зарубил маньяка-насильника. Вместе подожгли наркопритон в районе Перово и уничтожили пару наркодилеров с наркоманом. Всего группе инкриминировалось 5 трупов, не считая попытки сожжения малолетнего педераста, который им подвернулся под руку.
Однако, деятельность радикалов была быстро пресечена правоохранительными органами. НТВ в начале лета 1997 года описало разгром группы как «поимку маленькой подмосковной банды, занимавшейся истреблением насильников и наркоторговцев».
Из группы реальные сроки получили только двое (остальные, видимо, дали показания и прошли как свидетели). Упомянутый Загатин и сам Мавлевич. Мавлевича, впрочем, суд отправил на бессрочное пребывание в психиатрической больнице, где он находится и по сей день. Собственная мать Мавлевича всякий раз упрашивает врачебную комиссию не отпускать сына на волю ввиду его опасности для общества и для неё лично.
Однако в дурке Ян, до этого писавший кое-какие стихи, вырос до настоящего Поэта. Его настоящие стихи увидели свет только в 2006 году, благодаря поклонникам на воле, которые каким-то способом добились встречи и протащили тетради с записями. Ему практически не разрешены свидания. Тетради и ручки у него в последнее время тоже, говорят, отобрали после того, как прочли его стихи (наподобие этого) в Интернете.
***
Что-то в мире все перекошено:
Мразь убьешь — отпоют хорошего.
На вонючих шеях тусклы кресты —
Прямо стыдно мне своей чистоты. — Вот начало одного из стихов.
***
В мёртвой зоне
Кто злорадствует, кто забыл,
Кто не понял:
Я теперь по вине судьбы
В мертвой зоне.
Тянет плечи боекомплект —
Нерастрачен.
Охранять что ли талый снег
Я назначен?!
Прошлогодний зажат в зубах
Хрупкий стебель —
Это я да моя судьба
Тянем жребий.
Мне бы гари пороховой,
Трупной вони…
Я же с глупой моей судьбой —
В мертвой зоне.
Ни с врагами не встречусь я,
Ни с друзьями;
В бой просилась душа моя,
А не взяли.
И не песня, и не стрельба —
Тишь да скука.
Бережешь ты меня, судьба —
Злая сука! — Вот другой стих
***
А вот ещё один, самый сильный, наверное, —
Не вашим поганым ртам
Мои пережевывать строки,
Не вашим мокрым губам
Мои обцеловывать щеки,
Не вашим внимать ушам
Колоколов моих звону —
Я не позволю вам
Дрочить на мою икону.
Не вашим дряблым рукам
Сломать мой хребет железный,
Не вашим гнилым мозгам
Думать, что мне полезно;
Меня осуждать не вам,
Плевал я на ваши законы —
Но я никому не дам
Дрочить на мою икону.
Не вашей слюнявой любви
Мой усмирять оскал —
Я в тухлой вашей крови
Младенцев своих купал.
Продажны ваш бог и храм,
Как ваши гулящие жены;
Я не позволю вам
Дрочить на мою икону.
Не вашим мутным глазам
Глядеть на моих детей —
Я лучше убью их сам,
Но вас я убью скорей.
Мне на душу как бальзам
Предсмертные ваши стоны —
Я никому не дам
Дрочить на мою икону.
Я знаю, что обречен,
Но поздно назад идти,
Никто из вас не рожден
Предвидеть конец пути.
Что будет — не знаю сам,
Скажу лишь определенно:
Я не позволю вам
Дрочить на мою Мадонну.