Да, давным-давно, не в нашем веке,
Тыщу лет назад, пожалуй, верных
Боги дали крылья человеку —
Одному из всех простых и смертных.
Смог он песни петь под небесами,
Видеть то, что никому другому
Не дано вовек постичь глазами
Даже с крыши собственного дома.
Но давным-давно, не в нашем веке,
Сами люди, совесть не тревожа,
Отрубили крылья человеку —
Чтоб на всех других он был похожим,
Чтобы не парил под облаками
Он, успевший на земле родиться.
Мол, начнёт вдруг говорить стихами
И, не дай Бог, этим возгордится.
Отрубили, порешили с миром:
Дескать, он казнён за сумасбродство.
И сказали, искорёжив лиру:
— Крылья — настоящее уродство!
…Век сейчас другой. Другой — но всё же Сколько в мире милых и постылых.
А всего сильней меня тревожит
Страшная позиция бескрылых.
Их не взволновать цветочной завязью,
Не пронять их даже звездной пылью.
У других они из чёрной зависти
Отрубают трепетные крылья.
И потом кричат, разбившись в доску,
Истово, безжалостно, как прежде,
На любых путях и перекрёстках:
— Поделом крылатому невежде!
Берегите, люди, окрылённых!
Берегите, сутками не спите —
У певцов, поэтов и влюблённых
От бескрылых крылья берегите!